Одна из наиболее известных работ Петрицкого, картина «Инвалиды» (1924), была показана на Венецианской биеннале 1930 года. После Венеции она объехала всю Европу и Америку: Берлин, Берн, Женеву, Цюрих и Нью-Йорк.
В основе ее сюжета лежит личная история Петрицкого. Художник родился в небогатой семье железнодорожника, и о своем детстве он говорит как об одном из сложных периодов: сначала он был в доме для инвалидов вместе с родителями, а затем в сиротском приюте. «Мое детство и юность довольно печальны. Я помню себя с трех лет. Но я никогда не видел своего отца здоровым. Я помню отца, передвигающегося с места на место с двумя костылями. У него был паралич двух ног. Я прожил среди инвалидов, среди которых не было ни одного здорового человека, кроме администрации. В добавление к жителям колонии, которые были без рук, без ног, слепые и старики, было отделение для сумасшедших. И я со своими товарищами, ребятами 5-7 лет, ходили дразнить сумасшедших. Было очень страшно и любопытно. Когда за каждой решеткой видели мы буйство больного. Я видел, как физически наказывали каждую субботу ребят-инвалидов розгами, за плохую учебу били тут до ста ударов. За дерзость начальству пороли старика-слепого лет 70 розгами на дворе конторы. Видел, как выселяют в Сабуров слепого непокорного инвалида. Грустное детство», вспоминал он.
Когда Петрицкому было девять, родители отдали его в интернат. Он говорил, что приют представлял собой закрытое учебное заведение с пансионом, однако то, что происходило внутри, напоминало скорее тюрьму для малолетних преступников. Судьба тех, кто выходил из приюта, складывалась практически одинаково: большинство становились рабочими железнодорожных мастерских, кондукторами или клерками. Петрицкий возможно, единственный, кто хотел быть художником: его с детства увлекало искусство, в частности театр.
«В приюте я впервые увидел оперу Демон и Недоросль у Соловцова. Это первое впечатление от театра трудно описать. Надо прожить в приюте, окруженным высоким забором, одетым в вонючую рвань, голодным в такой степени, что мы крали куски хлеба в помоях для свиней, где игры товарищей были направлены только на то, чтобы произвести боль у товарища, ударить побольнее. Театр произвел на меня впечатление какого-то рая, не только не понятная для меня игра, но все. Я увидел в театре Гамлета, играл Карамазов, я плакал от переживания», вспоминал художник.
Все это побуждало Петрицкого творить. В приюте он поставил пьесу «Принцесса Одуванчик», сам нарисовал декорации лес, замок, комнату принца и сам сыграл принца. После приюта он поступил в художественное училище.