В открытом письме к баварским властям и средствам массовой информации Майкл написал: «Судьба моей сестры не давала мне покоя на протяжении 37 лет, и по сей день неясно, кто на самом деле виновен в её смерти. Может быть, аугсбургская судебная система на самом деле не заинтересована в раскрытии дела Урсулы Германн, моей младшей сестры … Если суд решит закрыть пресловутое дело, он должен хорошо понимать, что нельзя утаить правду».
С момента ареста Мазурека в 2008 году его представлял Вальтер Рубах, один из самых известных адвокатов Баварии. Рубах видит вещи в чёрно-белом цвете. Если клиент спрашивает его, верит ли он в его невиновность как это сделал Мазурек в 2008 году он увиливает от ответа на этот вопрос. «Я сказал ему, что не верю никому из своих клиентов, заявил Рубах. Моя работа заключается в том, чтобы выяснить, достаточно ли имеется доказательств и улик, чтобы осудить их». В случае с Мазуреком он с самого начала был убеждён, что нет.
«Было ясно, что Мазурек был человеком, который мог совершить нечто подобное. Но какие-либо убедительные факты отсутствовали это был яркий пример косвенного дела, сказал Рубах. Я по-прежнему расстроен из-за того, что его осудили. Как вы там говорите в Англии Лучше отпустить на свободу десять виновных, чем повесить одного невиновного».
Хотя Рубах мало лично взаимодействовал с Майклом, он наблюдал за ним в суде. По его словам, он восхищается им и «тем, что он сделал как соистец, когда решил пойти против приговора суда. « Такого никогда прежде не случалось в Германии», заявил он.
Из своей тюремной камеры на крайнем севере Германии Мазурек всё ещё пытается вернуть себе репутацию. Он нанял частного детектива, чтобы найти человека, который, по его словам, продал ему магнитофон в 2007 году. «Я просто вне себя от ярости, скоро будет 11 лет, как я сижу в тюрьме», сказал он.
Тёплым апрельским воскресным утром я автор статьи встретил Майкла в Аугсбурге. Он был в синих джинсах, чёрной куртке и кроссовках он всегда приходил в таком небрежном виде на судебные заседания. Несмотря на его юридические неудачи и шум в ушах, который продолжает беспокоить его, он выглядит спокойным и дружелюбным и проявляет сухое чувуство юмора. Когда мы ехали через баварскую сельскую местность в сторону Эхинга, он попытался объяснить значение слова überfordert, которое он использовал для описания полиции в 1981 году: «Оно используется, когда перед вами ставят задачу больше, чем ваши возможности например, брексит».
Майкл хорошо знает материалы дела он потратил на их изучение гораздо больше часов, чем любой из адвокатов защиты или обвинения, поэтому, когда он говорит о них, то делает это с точностью и беспристрастностью, характерной для следователя, но никак не родственника. Припарковав машину у дороги между Эхингом и Шондорфом, он отметил, что, вероятно, именно там остановились похитители, когда несли ящик в лес. Дорожка вела в лес. «Нам нужно пройти 141 метр, сказал Майкл, а затем повернуть налево и преодолеть ещё два десятка метров, чтобы найти место, где закопали Урсулу. Мы не знаем, что сделали похитители: накачали её успокоительными, отнесли сами или заставили идти туда. Но нам известно, что её вели по заранее протоптанным тропинкам».
Отец Майкла умер несколько лет назад, а в 2016 году его мать переехала из семейного дома в деревне в Аугсбург. Однако его младший брат Ханнес сёрфер по-прежнему живёт в доме вместе с двумя сирийскими беженцами, которые снимают первый этаж. Майкл позвонил ему он не хотел появляться с журналистом без предупреждения и Ханнес пригласил нас на кофе. Мы ни слова не сказали об Урсуле. Как и его старшая сестра и мать, Ханнес никогда не обсуждает с прессой смерть своей сестры, хотя Майкл говорит, что семья поддерживает его попытки разобраться в этом деле, как и его дети вместе с новой супругой. Но, по крайней мере, на публике кажется, что он одинок в своём стремлении возобновить дело.
После обеда в ресторане на берегу озера, где вдали покачивались парусники, мы пошли по дороге в сторону леса, по тому маршруту, который Урсула выбрала почти 40 лет назад. Хвойные деревья стали гораздо выше, чем были тогда, подлесок поредел, но тропинка осталось прежней: три метра шириной, плотно покрытая гравием. Мимо проносились велосипедисты на электрических велосипедах.
Спустя несколько минут мы приблизились к небольшой пристани, ведущей к деревянной хижине. Майкл остановился на тропинке. «Здесь похитили Урсулу, сказал он. Там нашли её велосипед и повреждённую проволоку». Похитители использовали её в качестве системы оповещения. И хотя полицейские обнаружили проволоку во время поисков Урсулы, они узнали о её назначении только год спустя, когда следователи посетили частную школу-интернат в Шондорфе, чтобы поговорить с учениками о деле. Двое учеников рассказали, что через семь или восемь месяцев после похищения, гоняясь за совой в лесу, они нашли проволоку от колокольчика, натянутую между деревьями рядом с тропинкой у озера. Затем мальчики сделали весьма странную вещь: они забрали её, измерили длину на школьной дорожке для бега, а затем положили в ящик, где она хранилась до приезда полиции.
Осмотрев проволоку, следователи пришли к выводу, что её могли использовать во время похищения Урсулы. В то время как один из похитителей поджидал жертву, другой, по-видимому, наблюдал чуть дальше вдоль тропинки, держа палец на кнопке, которая зажигала лампочку или издавала звуковой сигнал на другом конце проволоки.
Майкл считает, что проволока одно из ключевых доказательств, которые могли бы помочь установить личности реальных похитителей. Помимо охотников, бегунов и велосипедистов, воспитанники частной школы также хорошо знали лес. Тем не менее, ни у одного из них во время расследования не взяли отпечатки пальцев. Ещё одно доказательство возможного участия в преступлении учеников школы было представлено в виде оттиска дерева вероятности (этому учат подростков на уроках математики) на бумаге, которую использовали для одной из записок, отправленных семье Германн. Майкл также отмечает, что в комиксе, найденном в ящике, один из главных героев водит Fiat 600, автомобиль, который был упомянут в записке о выкупе и редко встречался в Германии в то время. Это наводит на мысль о том, что похитители, возможно, читали комиксы.
В конце прошлого года, в стремлении возобновить дело, Майкл отправил досье с новыми доказательствами и теориями государственному прокурору из Аугсбурга. В апреле пресс-секретарь государственного прокурора, Маттиас Николай, признал, что у многих людей всё ещё остаются вопросы по поводу приговора, вынесенного Мазуреку, но настаивал на том, что судьи пришли к правильному решению в 2010 году и что оно является «окончательным и абсолютно верным». В августе прокуратура официально заявила, что не собирается возобновлять дело.
Через своего адвоката Майкл сообщил местной прессе, что больше не будет делать публичных заявлений по этому делу, а также давать интервью; СМИ истолковали это как то, что он, наконец, смирился с результатами. Но когда я недавно написал ему по электронной почте, он ответил, что это неправда. «Я не говорил, что не собираюсь идти дальше», написал он.
15 сентября, через несколько дней после того, как я получил это сообщение, исполнилось 38 лет со дня похищения и смерти Урсулы. Как они делали это в течение последних нескольких лет, Майкл вместе со своим братом, сестрой и матерью отправился на кладбище в Эхинге, где была похоронена Урсула. Только вчетвером. Там они вспоминали маленькую девочку, которая летним вечером уехала из дома своего двоюродного брата на красном велосипеде и так и не вернулась домой
