«Держаться и не плакать» она шептала тихо, отводя полный боли взгляд от женщины, в руках которой её ребёнок, её дочь. Маленькая, с глазами цвета ночи, она так напоминала ей Саске, и от этого отдавать её не хотелось ещё больше. Она хотела растить её, надеялась увидеть первые шаги и услышать первые слова. Надеждам, говорят, не всегда суждено сбыться. Она благодарна Богам за то, что смогла познать счастье, что почувствовала благодарность Учиха за поддержку. Она рада, и ничего более просить не может.
Совсем ещё маленькой, наследница клана Учиха прощается с матерью, что навсегда уходит из её жизни. Судьба малышки Сарады стать венцом возрождения клана Учиха, одевая украшенные красно-белым веером одежды и смотря на мир сквозь призму проклятых глаз, что окрасят чёрную радужку цветом крови, награждая её тремя томоэ. Но для этого Карин должна отдать её другой женщине, исчезнув из её жизни.
Сакуре уготована другая судьба она станет супругой Саске, «матерью» для Сарады, и будет улыбаться, слыша уважительное «Учиха-сан». И за это Узумаки проклинает несправедливый мир, что отнимает у неё всё семью, счастье, любовь. Всё это достанется не ей другой, из-за чего дочери Водоворота остаётся лишь тихо плакать, теряя всё.
Карин неприятно смотреть на Сакуру, губы которой изогнуты в мягкой улыбке улыбке, обращённой к её дочери. В зелёных глазах она ясно видит торжество, но, не смотря на это, до сих пор считает, что с ней ей будет лучше Карин, в конце-то концов, так и осталась отступницей деревни Травы.
Маленькая Учиха спит на руках ещё незнакомой для неё женщины, такая хрупкая и беззащитная, от чего Карин не может сдержать слёз.
Учиха Сарада словно пробуя имя на вкус, Сакура растягивает гласные, сводя к переносице светло-розовые брови. Такое имя ей не нравилось, и лично она, скорее, назвала бы свою дочь Ханой, но Карин имела право дать имя своему чаду оставить хоть что-то в память о себе. Она разглядывает черты лица девочки, к своему недовольству отмечая схожесть с Узумаки.
Карин уходит тихо, неслышно ступая по деревянным половицам и столь же тихо покидая дом, не оборачиваясь и уходя навсегда туда к Орочимару, считая, что для неё станет плохой матерью, испортив этим малышке Сараде жизнь. А для дочери она желала счастья с тех пор, как узнала о беременности. Желала и тогда, когда громкий крик-плач заполнил комнату, а вскоре стих, оповещая мир о рождение первого, за долгие годы, ребёнка крови Учиха. И если её дочь захочет однажды увидеть свою маму, настоящую маму, то непременно найдёт её.
Заправляя за ухо алую прядь, и поправляя очки, она накидывает на голову капюшон, направляясь в развалины Узушиогакуре, где сейчас, непременно, Орочимару что-то исследует.
Дом встречает Саске непривычной тишиной, и первое, что он видит Сакуру, что, держа в руках младенца, стоит посреди небольшой гостиной, а рядом, на диване, лежат окровавленные простыни. Его голос нарушает тишину, привлекая внимание Сакуры, что разглядывала личико малышки Сарады:
Сакура Что ты тут делаешь Где Карин
Ох, Саске-кун, она улыбается, даже не стараясь скрыть торжественный блеск в глазах и лихорадочный румянец, Карин ушла Харуно произносит это столь просто, будто это нечто обыденное.
Куда он смотрит выжидающе, припоминая, что у женщин бывает послеродовая депрессия, как ему однажды рассказал Шикамару, всё сетуя, мол, Темари то и дело устраивает скандалы, говоря, что он погубил её молодость и успокаиваясь исключительно после того, как он пообещает любить её всегда. Почему-то казалось, что с Карин вышло нечто подобное.
Не знаю. Она сказала, что такая жизнь ей ни к чему, оставила ребёнка мне, и ушла, хлопнув дверью на кайме ресниц слёзы, и Саске почти верит в искренность её слов.
Он недоволен, но ничего сделать не в силах. Учиха уверен, что Карин вернётся, когда успокоится в конце-то концов, она его любит, и, он уверен, любит и малышку Сараду.
Карин, всё такая же молодая и красивая, стоит рядом с вверенным ей убежищем Орочимару, что затеряно в лесу, и не верит тому, что видит. Найти это убежищ было не так и просто, и даже её способности, как сенсора, не очень помогали. И сейчас перед ней стоит совсем ещё девочка с глазами цвета ночи и такими же тёмными волосами. На красной рубашке, цыпао, вышит красно-белый веер символ клана Учиха. Очки в алой оправе, несомненно, привлекают взгляд рубиновых глаз.
«Удивительно, она тоже плохо видит, как и я» Карин усмехается, понимая, что её гены проявили своё. Она и правда думала, что в их дочери отразятся черты лишь Саске, как доминантные. Сердце неприятно сжалось брошенная ею дочь нашла её, и правда. Может, ей и не стояло убегать, прятаться и чего-то бояться
Несомненно, Карин понимает, перед ней стоит её дочь Сарада, которая, она искренне верит, оправдала своё имя выросла талантливой и умной. И пришла к ней. Теперь убегать и оправдываться нет смысла дочь слишком большая для этого всего, и, похоже, сейчас отчаянно ищет поддержки.
Мама Ты ведь моя мама! её тихий, неуверенный голос заставляет куноичи вздрогнуть, и она сжимает в цепких пальцах лист бумаги, на котором ранее записывала характеристики исследования. Этот вопрос она ждала долгие двенадцать лет, ещё когда уходила из того небольшого домика, расположенного неподалёку деревни Травы.
Как ты нашла меня Узумаки прикусывает нижнюю губу, подкрашенную блеском, и лихорадочно пытается собраться с мыслями, но у неё это не очень получается.
Орочимару-сан рассказал Сарада смотрит вперёд, на Карин, не мигая, и столь сильные для девичьего сердца эмоции заставляют глаза вновь окрасится в алый, проявляя свой только-только активированный шаринган. И Карин чувствует некую гордость за то, что она, её дочь, владеет древним додзюцу.
Прости, она вздыхает, и сама не знает, за что именно извиняется, но ты проделала этот путь зря. Я не твоя мать! Карин отворачивается. Ей хочется плакать, но она верит, что её ложь к лучшему. Там, в Конохогакуре, ей будет лучше жить, нежели здесь, с такой матерью. Остается лишь проклинать Хозуки да Орочимару за то, что они выдали её местоположение той, что не должна о нём знать.
Карин! низкий, явно мужской голос заставляет её оцепенеть, и она понимает, что человек, от которого она так долго и упорно пряталась совсем-совсем рядом. И он, она чувствует, рассержен.
Саске! скорее утверждает, нежели спрашивает Узумаки, вновь чувствуя его прекрасную, чистую чакру. Она не сомневается в том, что он, скорее всего, уже женат на той Сакуре.
Она уже всё знает, хватит притворства, оно тебе не к лицу
Она вздыхает, понимая, что более бежать некуда. Этот Суйгецу помог Сараде в той-же степени, что и Санин. И теперь она вновь встретилась с теми, от кого бежала по собственной воле, и встретить которых боялась, как огня. Разговор, отложенный на двенадцать лет, состоится сейчас.
Да, Сарада-чан, я твоя мать она не знает, может ли так называть себя, но всё же говорит слова, которые юная Учиха так желала услышать, и уверенно смотрит на неё и Саске.
Почему ты бросила меня.. Почему меня воспитывал чужой мне человек.. Почему тебя небыло рядом..
Так нужно, Сарада, пойми, это для твоего блага! Карин улыбается, прикрывая рубиновые глаза, и ветер слабо раздувает её кроваво-красные волосы. Её светлая блузка, ворот которой подвязан чёрным бантиком, и чёрные шорты, доходящие чуть ниже, нежели до середины бедра, кажутся ей смутно знакомыми. Конечно, это с ней она столкнулась, когда следила за Боруто не так давно!
Слёзы мешают чётко видеть, но Учиха подбегает к матери, заключая её в объятья и горько плача. Саске позволяет себе слабо улыбнуться, а Карин краснеет, неловко и неуверенно обнимая её в ответ. Обнимая впервые за долгие двенадцать лет. И больше слов им не нужно лишь нахождение рядом близкого человека развеивает отчаянье Сарады Учиха, на сердце которой было тяжело ей лгали до этого все, и лишь сейчас она обнимает настоящую мать.
