«Мать и дитя (Мадонна)», 1908
«Мертвая Мать I», 1910
«Мертвая мать II» («Рождение гения») 1911
«Мать и дитя», 1912
«Мать с двумя детьми». 1915
В 1908 году Шиле изобразил Мадонну с младенцем это предвещает первую картину мертвой матери, которую он создаст через два года. Будучи живой в структуре и выражении лица, темнолицая Мадонна излучает зловещую, пугающую, антиматерскую ауру. В отличие от нее, ее пухлый светлокожий ребенок выглядит крепким, если не сказать счастливым. Он не чувствует опасности, сидя на коленях его жуткой, предвещающей смерть матери.
На картине «»Мертвая Мать I», 1910 года младенец словно окружен как черным саваном в виде костлявой, лишенной плоти руки своей матери. Ребенок сильно раскрашен—можно почти представить себе, как под его кожей течет красная кровь. Его глаза блестели от света. Вокруг и сверху него-бледная, изможденная, измученная мать, держащая его крепко, без всякой радости. Ее рот слегка приоткрыт, глаза безжизненны и пусты. Ребенок оказывается в ловушке в тесном пространстве, окруженном мертвенностью. Никакого видимого спасения нет.
Картина «Мертвая мать II», написанная годом позже в 1911 году, имеет второе название «Рождение гения».. Мы можем только предположить, что Шиле ссылается на самого себя. Мать выглядит еще более мертвой, чем на предыдущей картине, и ребенок полон беспокойства, изо всех сил пытаясь вырваться из ее мертвой хватки. Матка, как пространство, взорвалась в зловещий родовой канал. На лице ребенка застыли ужас и отчаяние.
В 1912 году Шиле написал картину «Мать и дитя», в которой ужас ребенка кажется безграничным и неослабевающим. Несмотря на то, что мать не выглядит полностью «мертвой», она слишком сильно сжимает ребенка, почти душит его.
Тема умершей матери в последний раз появилась на картине 1915 года «Мать с двумя детьми». Ее худое и серое лицо указывает на то, что мы снова встречаемся с мертвой матерью. Двое ее детей, ярко одетых, имеют живые лица и здоровые на вид тела. Одеяла вокруг них теперь ярко-оранжевые, а не угольно-черные, как на предыдущих картинах. Кроме того, дети помещаются на расстоянии вытянутой руки от мертвой матери, и один из них тянется к ней.
Физическое расстояние между детьми и их матерью, вероятно, отражает психологический прогресс Шиле в направлении отделения себя от удушающего внутреннего психического присутствия, которое он изображал как мертвую мать. Платье двух детей имеет красочные геометрические узоры Венской сепаратистской школы, возможно, представляя искусство и его жизненно важную роль в качестве силы, которая позволила Шиле достичь автономии и обособленности.
