1897г. Холст, масло. Размер: 124.7 х 185 см. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Это первая картина и дипломная работа Н.К. Рериха, с неё начался отсчёт его побед в живописи. Картину прямо с академической выставки в 1897 году приобрёл Павел Михайлович Третьяков для своего собрания, что явилось признанием таланта молодого художника.
Сюжет картины навеян образами языческой Руси. В ней отразились черты северного модерна с характерной для него атмосферой седой старины, мрачного величия прошлого и древнего ужаса. Рерих добивается ощущения глубины веков с помощью таинственного сине-зеленого колорита, создающего тревожное настроение. Тьма скрадывает очертания берега, превращая его в пугающе-темную, полную ночных тайн землю, враждебную одиноким гребцам. Художник передает восприятие окружающего мира, характерное для язычников, обожествлявших все природные стихии и явления. Так появление рогатого месяца для гонцов доброе предзнаменование. В манере исполнения картины проявилось как влияние А.И.Куинджи, учеником которого был Рерих, так и увлечение художника прикладным искусством, что воплотилось в раме, изготовленной по рисунку самого мастера, украшенной магическими изображениями животных, составляющей единое декоративное целое с живописным полотном
Полотно очень понравилась Л.Н. Толстому, который сказал молодому Н.К. Рериху: «Случалось ли в лодке переезжать быстроходную реку Надо всегда править выше того места, куда вам нужно иначе снесёт. Так и в области нравственных требований надо рулить выше жизнь всё снесёт. Пусть Ваш гонец очень высоко руль держит, тогда доплывёт». Вспоминая эту сцену в очерке «Толстой и Тагор» в 1937 году, Н.К. Рерих отмечает: «Я сейчас записываю эти давние воспоминания, а под окном от самой земли и до самого неба — через все пурпуровые и снеговые Гималаи — засияла всеми созвучиями давно небывалая радуга. От самой земли и до самого неба!»
Радуга, как известно, — обязательный в тибетской живописи атрибут Грядущего Будды Майтрейи.
Стасов, отвезший с Римским-Корсаковым Рериха тогда к Толстому, гремел: «Гонца» Вашего никто не оценит, как Толстой. Он-то сразу поймёт, с какой вестью спешит Ваш «Гонец».
