9 апреля 1935 года в маленьком австрийском городке Амштеттен в семье Франца и Розы Фритцл родился сын, первый и единственный, названный Йозефом. Роза Фритцль не отличалась крепким здоровьем и потому не работала, а Франц Фритцль служил в армии, и почти не находился дома. Поэтому маленькая семья жила за чертой бедности. А после того, как Франц развелся с женой в 1939 году и ушел на поиски более достойной женщины, чтобы продолжать свой род, жить маленькому Йозефу стало еще тяжелее. Семье иногда было даже нечего есть, и соседи помогали им с продуктами.
«Мой отец был ничтожеством. Он никогда не мог взять на себя ответственность, постоянно изменял матери. Он был неудачником». (Йозеф Фритцль)
Франц Фритцль погиб на войне, его имя было впоследствии выгравировано на военном мемориале города. По словам Йозефа Фритцля, гитлеровское прошлое Амштеттена оставила свой неизгладимый отпечаток на нем. Амштеттен в 1938 году радостно приветствовал Гитлера, который проезжал через этот маленький городок в Вену. На каждом доме тогда развевались флаги со свастикой, а толпа рукоплескала фюреру. Гитлер также был провозглашен почетным жителем Амштеттена.
«Я рос в эпоху фашизма, а это означало тотальный контроль и уважение к власти. Думаю, я прихватил кое-какие прежние ценности из той жизни с собой. Конечно, подсознательно». (Йозеф Фритцль)
В 1941 году Амштеттен оказался на главной железной артерии, по которой перевозили войска на Восточный фронт. Город и железная дорога постоянно подвергались бомбежкам. В двух шагах от будущего дома Фритцля, в котором будет жить потом его большая семья, располагался концентрационный лагерь. Во время войны там находилось около 500 заключенных женщин. Рядом был еще один лагерь — мужской, оба они были филиалами Маутхаузена, который находился в 40 км от города. Надо ли говорить, что почти половина работников была из местного населения.
Роза Фритцль вместе с сыном пережили непростые времена — это и война, и тяжелое послевоенное время.
«Моя мать была сильной женщиной; она научила меня дисциплине и сдержанности и ценности тяжелого труда. Когда я говорю, что она была сурова со мной, я имею в виду, что она была сурова ровно настолько, насколько было необходимо. Она была лучшей женщиной в мире. Я думаю, вы вполне можете назвать меня главным мужчиной в ее жизни. Дома она была главной, а я был единственным мужчиной в доме». (Йозеф Фритцль)
По словам жены Фритцля и других его знакомых, мама Йозефа была настоящим семейным тираном. Она избивала мальчика до черно-синего цвета, и полностью подчиняла своей воле. Соседи поговаривали, что маленький Йозеф мучает и убивает кошек у себя дома, и местная ребятня боялась подходить к нему.
Йозеф Фритцль закончил школу в 16 лет и продолжил учебу в техническом училище. Там он изучал электро-инженерию, а после окончания получил работу в местной металлургической компании. Ему был 21 год, когда он женился на 17-летней Розмари. Девушке было непросто начать жить по стандартам Розы Фритцль, но она была трудолюбивой и послушной. И полной противоположностью Розы — так что Йозеф сам мог над ней доминировать. В браке у них родилось 7 детей — пять дочерей и два сына. Йозеф всегда говорил, что хотел иметь большую семью.
«Я хотел детей, которые не росли бы в одиночестве, как я. Я хотел, чтобы у моих детей всегда был рядом кто-то, кто мог бы поиграть с ними и поддержать их. Я с раннего детства мечтал о большой семье, и Розмари казалась мне идеальной матерью, которая могла воплотить мою мечту в жизнь». (Йозеф Фритцль)
В 1959 году в возрасте 24 лет Йозеф впервые попал в полицию по обвинению в эксгибиоционизме. В 60-х он изнасиловал двух женщин в городе Линце, но только одна из них обратилась в полицию. Йозеф Фритцль целенаправленно забирался в дома девушек ночью через окна и, угрожая ножом, насиловал их. Йозефа приговорила к 1,5 годам тюремного заключения. На тот момент он был счастливо женат, и у них с Розмари было четверо детей. Не смотря на это обвинение, жена Розмари приняла его обратно.
Намного позже, в 2008 году, когда лицо маньяка стало мелькать на всех местных газетах и телеканалах, в полицию стали поступать звонки и от других жертв изнасилования Фритцлем, которые 40 лет хранили этот секрет.
Не смотря на судимость и увольнение с работы, Фритцль с легкостью нашел себе новую, когда вышел из заключения. Он был превосходным инженером, и был нарасхват. Его называли гением своего дела.
В 80-х Фритцль занялся недвижимостью и приобрел несколько домов в Амштеттене. В глазах горожан он выглядел «солидным бизнесменом», хотя на деле новый бизнес вогнал его в долги. Внешне он выглядел всегда представительно: водил мерседес, носил золотые перстни и дорогие костюмы. Все его предыдущие записи о судимостях были уничтожены спустя 10 лет (по законам Австрии о сроках давности), и вот уже перед всеми представал законопослушный успешный семьянин.
«Семья жила в вечном страхе вспышек его гнева. Он не допускал разногласий. Если он говорил черное, то это было черное, будь это хоть десять раз белым. Я всегда ненавидела его. С детьми он вел себя как какой-то армейский инструктор по строевой подготовке. Когда он входил в комнату, они должны были бросить все, чем бы ни занимались, и стоять по стойке смирно. Тишина воцарялась в одно мгновение даже если секунду назад они были увлечены игрой. Можно было физически ощутить их постоянный страх перед наказанием. Дети не должны были издавать ни звука, пока их отец находился в комнате. Если они нарушали правило или забывали сказать «пожалуйста» и «спасибо» он принимался бить их, приучая ходить по струнке. Почти никогда им не разрешали приводить друзей. Если друзья все же приходили, то должны были покинуть дом немедленно после возвращения отца с работы.» (Кристина, сестра Розмари Фритцль)
Жена Фритцля, Розмари, не получила никакого образования и полностью зависела от мужа. Ей, как и детям, запрещалось высказывать свое мнение или проявлять неудовольствие — иначе муж поднимал на нее руку. Она держалась за мужа, а он обращался с ней как с грязью под ногами. Публично высмеивал и унижал, издевался над ее внешностью и лишним весом. Сам же Йозеф очень заботился о своей внешности — даже спустил целое состояние на пересадку волос, когда начал лысеть.
«Я была так счастлива, когда его не было дома. Но его возвращение приводило меня в ужас. Эта скотина избивала меня и детей. Он относился к нам не иначе, как к отбросам. Я ненавидела этого подонка. Мой брак целиком состоял из побоев и скандалов. Мы не спали вместе очень, очень долго хотя я и была рада тому, что он не прикасался ко мне». (Розмари Фритцль)
«Когда я видела, как Йозеф наотмашь бьет ребенка по лицу, а дети заливаются слезами, мне всегда было жаль Розмари и ее семью. Я делала все, чтобы убедить ее уйти, но она была безнадежна. Она говорила мне, что уйти от Фритцля она хочет, но не может сбежать с семью детьми на руках. Она понимала, что Фритцль станет преследовать их и вернет обратно. Она оставалась его женой только из-за детей. Сколько раз она говорила мне, что не смеет слова сказать против него, потому что боится быть избитой. И конечно, она боялась за здоровье детей, которых он бил слишком сильно». (Эльфрида Хоера, подруга Розмари Фритцль)
И все-таки Розмари удалось уйти от мужа в 1973 году, но детей пришлось оставить с мужем. Она съехала из их дома и поселилась в гостинице, которая принадлежала мужу, чтобы вести там дела. Йозеф иногда привозил к ней детей и оставлял на выходные, когда им не нужно было ходить в школу. Розмари вернулась к семье и детям спустя 9 лет, когда Фритцля арестовали предположительно за поджог одной из его гостиниц — Фритцль надеялся таким образом получить страховую выплату. Впрочем, его оправдали, так как не смогли собрать достаточно улик.
Итак, у Фритцлей было 7 детей: старшая Ульрика (1958), Розмари (1961), Гаральд (1964), Элизабет (1966), двойняшки Йозеф и Даниэль (1971) и Дорис (1973). Его любимицей был третья дочь, Элизабет.
Хотя Фритцль называл Элизабет своей любимой дочерью, это не означало, что он относился к ней лучше, чем к другим. Элизабет была тихой, забитой девочкой, которую никто не видел смеющейся или веселой.
Все вокруг замечали, что с девочкой творится что-то неладное. Она была молчалива и замкнута, после уроков в течение получаса ей надо было быть дома, так что она почти ни с кем не могла дружить. О визитах подруг не могло быть и речи.
«Он не лупил их, не давал пощечин, он наносил удары кулаками. Ее брат как-то сказал мне: Эта скотина когда-нибудь забьет нас до смерти». (одноклассница Элизабет Фритцль)
Элизабет была самой красивой из сестер. Она рассказала, что отец начал насиловать ее, когда ей исполнилось 11 лет, сам же Фритцль яростно все отрицал, говоря, что все началось гораздо позднее. Но в 1977 году Розмари и другие дети отправились в отпуск в Италию, а Элизабет осталась дома одна, наедине с отцом, на долгие две недели, так что следователи склонны верить ее показаниям.
«Я не знаю почему, но мой отец просто выбрал меня себе». (Элизабет Фритцль)
Элизабет росла и с каждым годом хорошела. Отец ревностно следил за ней и наказывал ее за слишком яркий макияж или за модную одежду, или за то, что она обращала внимание на мальчиков.
«Она была такой красивой, что у нее могло бы отбоя не быть от кавалеров, но их никогда не было. Она просто сидела тихо в углу, и никто не замечал ее. Когда я вспоминаю об этом, то не могу понять, почему учителя не заподозрили, что что-то здесь не так» (одноклассница Элизабет Фритцль)
В 15 лет (1981 год) Элизабет выпустилась из школы, но ей не так повезло, как ее старшим сестрам-братьям, которые уже обзавелись своими семьями и упорхнули подальше от отца ( почти все дети Фритцля рано женились или вышли замуж — это был единственный способ для них сбежать от деспотичного отца. Только Йозеф-младший, последний сын, остался жить с отцом и матерью). Йозеф отставал в умственном развитии, и отец держал его возле себя в качестве слуги, мальчика на побегушках.Она осталась на лето работать в гостинице Фритцля. В 16 лет девушка сбежала от отца, устроилась официанткой и сняла жилье в хостеле. Но отец нашел ее и водворил домой. Все вокруг были в курсе этой истории и были прекрасно осведомлены о желании Элизабет сбежать из семьи. Девушка предпринимала еще несколько попыток побега, но ее возвращала полиция. Так Элизабет прослыла «проблемным подростком», беглянкой со стажем, и ее отец использовал эту легенду в дальнейшем.
За несколько лет до этого, в 1978 году, Йозеф Фритцль подал прошение в муниципалитет переоборудовать свой подвал в бомбоубежище. Просьба не была из разряда необычных, от Амштеттена было меньше сотни километров до границы, разделяющей Запад от Востока. Пять лет ушло у Фритцля на постройку, которую он ни от кого не скрывал. Строительство было грандиозное, на крышу дома был установлен подъемный кран для тяжелых бетонных конструкция. На бункер была установлена железобетонная дверь весом больше 300 кг, которая открывалась и закрывалась с помощью электросистемы. В 1983 году власти осматривали бункер, служба пожарной безопасности тоже одобрила строительство — в бункере была обустроена печь для сжигания мусора. Из государственного фонда Фритцлю даже выдали ссуду для продолжения строительства, дали разрешение на расширение бункера и обустройство водопроводной системы.
28 августа 1984 года жизнь Элизабет поменялась. Ночью ее разбудил отец и шепотом позвал идти за собой. Они вместе пошли в подвал, где отец усыпил девочку эфиром. Очнулась Элизабет прикованная наручниками к столбу в бункере. Первые несколько недель Фритцль держал девочку в темноте. И еще 9 месяцев — на собачьей цепи. Элизабет пыталась докричаться до кого-нибудь, но стены бункера были звуконепроницаемыми. А тяжелая дверь с электроприводом открывалась только с пульта дистанционного управления. Отец спускался только чтобы принести ей еду и изнасиловать ее.
Когда девушка исчезла, Фритцль начал продумывать подходящую историю, чтобы ее не искали. Йозеф пошел в полицию и предъявил письмо дочери, написанное Элизабет в темнице. Девушка писала, что уезжает из дома и просила не искать ее. Фритцль велел дочери написать еще несколько писем, чтобы успокоить мать. Он сам отправлял их из других городов неподалеку от Амштеттена. Матери Элизабет сообщала, что вступила в секту и умоляла не искать ее.
«День ото дня, с тех пор как я запер в подвале дочь, мое положение становилось все безумнее. Мне часто хотелось рассказать все другу, но я боялся, что меня посадят». (Йозеф Фритцль)
Позже Фритцль уверял всех, что сексуальную связь с дочерью начал впервые там, в подвале.
«Впервые у нас был секс весной 1985-го девять месяцев спустя после того, как я забрал ее. Я был не в силах больше сдерживаться. Я хотел иметь от нее детей. Я мечтал о второй полноценной семье, там, в подвале. В какой-то момент ночью я спустился в подвал. Я понимал, что Элизабет не хотела того, что я делал с ней. Но желание нарушить запрет было слишком сильно, чтобы устоять». (Йозеф Фритцль)
А потом ситуация стала еще хуже, чем могла бы быть — Элизабет забеременела. На протяжении всей беременности девушка переживала, родится ли ребенок нормальным. Заботливый отец принес в подвал книги для готовящихся стать матерью, детские пеленки, антисептик и полотенца. Закупил впрок еды, специально объездив магазины за чертой города, чтобы к нему не было вопросов. В 1989 году Элизабет родила первую дочь — Керстин — совершенно одна, в подвале. Фритцль при этом не присутствовал.
Керстин родилась не очень здоровой. С самого рождения она мучилась судорогами (позже врачи поставили ей диагноз эпилепсия). По словам Элизабет, после рождения дочери «им стало легче». Побоев со стороны отца стало меньше, и хотя изнасилования продолжались, жизнь Элизабет хотя бы обрела смысл. Теперь ей было о ком заботиться. Воспаленный же разум Фритцля теперь воспринимал дочь как жену: он покупал Элизабет сексуальные наряды, а сам элегантно одевался, спускаясь очередной раз в подвал. Через год Элизабет родила сына Стефана.
Некоторую часть своего дома Фритцль сдавал квартирантам. Уже после того, как вся история с Элизабет вскрылась, люди начали вспоминать, что порой замечали что-то странное. Например, один из жильцов, у которого была овчарка, подмечал, что пес постоянно лаял на подвал, видимо — слышал что-то. Другой постоялец заметил, что уж больно большие счета приходили ему за электричество. Подвал как раз располагался под квартирами жильцов, и питался от общего с ними счетчика, а намотанные ватты предприимчивый Фритцль раскидывал между жильцами. Жильцы так же замечали, как много еды привозил домой Фритцль — как ни старался тот закупаться подальше от чужих глаз, на протяжении многих лет люди то и дело подмечали это.
Кстати, заметив нездоровый интерес собаки к подвальной двери, Фритцль поспешил выселить квартиранта. Остальным жильцам Фритцль строго-настрого запрещал подходить к подвальной двери, под угрозой расторжения контракта съема. Он всем говорил, что на подвал поставлена хитрая система сигнализации, очень чувствительная ко всему.
Элизабет утверждает, что ее мать ни в коем случае не могла знать о том, что творилось у всех под самым носом. Все родственники как один подтверждают это. Да, они знали, что Фритцль порой очень много времени проводит один, заперевшись в подвале — якобы работает над новыми чертежами. Но вся семья вздыхала с облегчением, когда могла провести нормально пару дней, без постоянных криков тирана-отца. Никому даже в самых ужасных кошмарах не могло придти в голову, что творится под землей.
Элизабет и двум растущим деткам было тяжело в таком ограниченном пространстве. Подземный бункер размером был всего 20 кв.м. В нем Элизабет жила с детьми, пока Керстин не исполнилось 5, а Стефану — 3 года. Все это время Фритцль насиловал девушку, на глазах у ее детей — им просто некуда было деваться.
