( род. 23 июня 1933 г. ) — итальянский художник, один из лидеров движения «Арте повера»
Из интервью: Чем арте повера отличается от поп-арта и минимализма, совпавших с ним по времени
В движении арте повера, несомненно, присутствовал политический подтекст, в отличие от того же минимализма. И оно не было однородно. У одних, как у Джулио Паолини или Алигьеро Боэтти, превалировал концептуальный анализ, а Джильберто Дзорио, например, работал с чистой материей. Мои же «зеркальные картины» — о времени, памяти, столкновении полярностей «статика — динамика», «вечное — преходящее», «прошлое — настоящее». Арте повера не фокусировалось лишь на материале, как это делали минималисты. Оно стремилось к анализу реальности в разных ее категориях: культурной, исторической, интеллектуальной.
Десять лет назад вы пессимистично оценивали художественную ситуацию 1990-х — начала 2000‑х, не видя там ничего, что заслуживало бы внимания. Оцените сегодняшнюю ситуацию.
Арте повера стало последним большим направлением в искусстве ХХ века, потому что дошло до самых его основ, убрав все надстройки и манипуляции с ним, чтобы прийти к «бедности» — не в смысле денег, а снятия всего бесполезного, наносного. В результате эта элементарность привела нас к корням всего, к связи между культурой и природой. Поиски автономии, самодостаточности искусства закончились, вся наша реальность стала частью художественной проблематики, и поэтому нет повода для возникновения, создания новых направлений. Есть принципиально новая реальность, где в самом центре находится индивидуальная свобода. Больше нет художественных объединений с какой-либо главенствующей идеологией. Даже здесь, на этой ярмарке (Cosmoscow. — TANR), например, видно множество индивидуальных стратегий, отличных одна от другой.
Кто из русских художников вам близок, если таковые есть
Самый близкий — Казимир Малевич, поскольку его интересовала Вселенная, он создавал иконы этой Вселенной. Мои работы тоже в чем-то претендуют на то, чтобы быть иконами. Он искал сущность абстракции — я работаю с сущностью образа. Мои первые «зеркальные картины» были черными, как и его «Черный квадрат».
______________________________
Микеланджело Пистолетто начал использовать зеркала в 1962 году, связывая живопись с постоянно меняющимися реалиями, в которых создается работа.
Из интервью в 1963 году Пистолетто утверждает связь между зрителем, картиной и виртуальным пространством как «объединение пар противоположной полярности между фотографическим изображением и тем, что происходит в виртуальном пространстве, создаваемом отражающей поверхностью …» . Центральную роль играет зритель. Его зеркальная картина, похоже, взаимодействует с напечатанным мотивом. В некотором роде зритель становится частью произведения искусства. Это явление актуально, особенно во время европейской студенческой активности. Каждый отдельный зритель становится активным . Это центральное положение посетителя могло бы побудить его стать активным и в других частях общества, что соответствует идеям Гесемткунстверка .
В 1994 году Микеланджело Пистолетто провозгласил свою программу Progetto Arte , целью которой было творческое и социальное экономическое объединение всех частей человеческого существования; в более узком смысле — систематическое сочетание всех достижений и знаний цивилизации с аспектами искусства (например, мода, театр, дизайн и т. д.). В 1996 году он основал художественный город Cittadelarte — Fondazione Pistoletto на отброшенной текстильной фабрике недалеко от Биеллы, как центр и «лабораторию», поддерживая и исследуя творческие ресурсы, а также создавая инновационные идеи и возможности.
«Третьим раем» Пистолетто занимается вот уже десять лет. Он считает, что именно сейчас пришло время для синтеза, снимающего противоречия между всевозможными противоположностями в жизни цивилизации, разных стран и каждого отдельно взятого человека. Наша жизнь, рассуждает Пистолетто, состоит из полярных начал: жизни и смерти, черного и белого, полезного и вредного, общего и частного, но только теперь обычный знак бесконечности можно заменить на триединую композицию, поместив в ее центр пространство для творческого синтеза, то есть гармонии. Первый рай — это природа, в которой человек рождается и с которой начинает бороться, как только приходит в себя. Второй рай — вся совокупность мировых артефактов, или же проявлений сотворенных человеком материальных явлений, входящих в противоречие с равнодушием природы. И вот теперь цивилизация доросла до совершенно нового этапа своего существования, в котором все противоречия могут быть сняты ценой постоянных творческих усилий, объединяющих и природу, и человечество.
«Мой символ, состоящий из трех кругов, — говорит Пистолетто, — вытекает из знака бесконечности, символизирующего нечто эфемерное, постоянно ускользающее. Бесконечностью нельзя обладать, бесконечность — это и есть свобода, возникающая из того, что противоречия снимаются и к ним добавляется третий, отныне главный элемент — центральное пространство синтеза, то есть творения. Это происходит примерно как сочетание „мужского“ и „женского“, в результате взаимоотношений которых рождается ребенок».
12 декабря 2012 года по календарю майя должен был наступить конец света. Пистолетто предлагает назначить этот день не последними сутками привычной нам картины мира, но первым днем подъема и возрождения, началом третьей стадии развития цивилизации. Именно поэтому он предлагает воспользоваться своими тринамиками («я не продаю, но раздаю их, и каждый, если, конечно, разделяет мои взгляды и если ему близка моя теория нового ренессанса, может сделать в рамках „Третьего рая“ что-то свое, записавшись на сайте „Города искусств“ в нашу программу»), чтобы возрождение стало как можно массовее и масштабнее.
«Просто таким образом у нас возникает цель, к которой отныне можно стремиться. У нас появляется работа, касающаяся каждого, — создание новой реальности, возникающей меж всех противоположностей. Созидание — это создание того, чего не было раньше, поэтому-то теперь оно касается не только искусства, нынешняя ситуация XXI века каждому позволяет стать творческой единицей и сделать что-то важное для общего развития. Свобода, обрушившаяся на нас в последнее время, мир не изменила, так как она граничит с безответственностью. Свобода помогла только художникам, которые перестали, перестают быть рабами (рынка — TANR), становятся совершенно автономными (никому не нужными — TANR). Правда, сейчас мы снова скатываемся в тотальную закрепощенность, так как свобода не может быть безответственна. С раннего детства нужно воспитывать ответственных (читай: творчески активных, самостоятельно мыслящих. — TANR) людей, чтобы они не воевали и не занимались воспроизводством уже существующего, но на практике, а не в теории творили новый, более гармоничный мир».
