Когда Рафаэль расписывает в комнате Элиодора одну из стен и помещает в пространство над окном сцену освобождения апостола Петра из темницы, то, поначалу, никакой решетки в этой темнице нет.
Во всяком случае, ее нет на подготовительном картоне.
Позже, решив добавить решетку, Рафаэль сталкивается с непростой задачей — ведь там, в темнице, стоит ангел, который весь из света и сам есть свет.
Значит, против света зритель должен видеть решетку угольно- черной. Но на фреске невозможно технически сделать глубокий угольно-черный цвет. И Рафаэль дорисовывает эту решетку а секко. На высохшей стене, уже поверх готовой фрески.
Это его решение проклянут все последующие реставраторы.
Фреску с изведением Петра придется чистить квадратик за квадратиком, по отдельности, чтобы не задеть рисунок решетки.
Невозможно представить себе панику реставратора на мостках, когда он и так уже давно трясущимися руками аккуратно отмывает по границам очередной квадратик с лицом ангела и вдруг это лицо плывет у него в руках и отмывается от стены — а на его месте проступает красный подтек.
Ватиканские музеи, Рафаэль, всемирное наследие, достояние Юнеско и человечества и тд и тп — стекают вниз кровавым ангельским насморком.
Темное включение видели под ультрафиолетом, но никто, кажется. не ожидал такого эффекта.
История оказалась веселой — еще во времена Рафаэля кто-то умудрился или плеснуть на стену или мазнуть по стене кистью с красной краской. Краска начала стекать вниз и и инстинктивно каплю остановили, стерев ее пальцем.
Видимо, работа была доделана уже почти вся — поэтому решили не сбивать стену и не переделывать фреску, а просто закрасили эту каплю.
Можно только догадываться, скольких реставраторов за последние 500 лет хватил удар, когда, при чистке стены они натыкались на этот кровавый подтек.
И каждый раз выбирали — закрасить его на новый манер поверху.
