55 лет назад зрители впервые увидели первый цветной фильм режиссера на Венецианском кинофестивале
7 сентября 1964 года на Венецианском кинофестивале, который, к слову, в этом году уже почти прошел и заканчивается ровно 7 сентября, показали первый полнометражный цветной фильм Микеланджело Антониони «Красная пустыня». Тогда, в 1964 году, Антониони уже считался мастером и был любим поклонниками кино, но «Красная пустыня» все же смогла удивить и восхитить зрителей, показав, что режиссер способен и дальше поднимать планку своего творчества. В Венеции фильм получил главный приз фестиваля «Золотого льва» и приз ассоциации международной кинопрессы.
Фильмы Антониони в действительности не нуждаются в сложных сюжетных линиях: они сосредоточены на людях и их внутренних переживаниях и инстинктах. Режиссер видит драму не столько во внешних событиях, сколько во внутреннем мире своих персонажей, и ему не нужно придумывать изощренные фабулы для создания грандиозного, держащего внимание зрителя кино. «Красная пустыня» в этом смысле не отличается от своих предшественников черно-белых картин Антониони, особенно тех, что критики объединили в «трилогию некоммуникабельности» «Приключение», «Ночь» и «Затмение». Иногда «Красную пустыню» тоже добавляют в этот ряд и трилогия превращается в тетралогию, но все же в «Пустыне» психологизм впервые у Антониони заключен не в романтическом и эротическом, а в мироощущении.
В данном случае в способности человека адаптироваться к среде, в которой он находится, или чувствовать себя в ней совершенно отчужденным, как главная героиня Джулиана, не находящая никаких точек соприкосновения с окружающими ее хмурыми, брутальными индустриальными пейзажами.
Эти индустриальные пейзажи окраин Равенны одна из осей, на которых держится «Красная пустыня». Они вдохновили Антониони на создание фильма, и его чувства к ним были вовсе не отвращением, как может показаться из сегодняшнего дня, когда главными на повестке стали темы экологии, вредные побочные эффекты прогресса и неврозы современного человека. Брутальные серые коробки корпусов и трубы завода, желтый дым, безжизненная серая земля, блеклые дома, давящие огромные грузовые корабли в порту все это может показаться синонимичным нынешним опасениям о негативном влиянии урбанизации и технического прогресса на человека и природу. В противовес этому фильм Антониони показывает завод, город и порт хмурыми и суровыми, но величественными и поэтичными.
Все герои «Красной пустыни» делятся на тех, кто смог адаптироваться к этой среде, искусственно созданной человеком, и тех, кто не смог, как Джулиана. Кажется, и зрители фильма делятся на тех, кто видит в пейзажах, невротической агонии главной героини и отчужденности других персонажей «Красной пустыни» только отталкивающее, и тех, кто оказывается заворожен монументальностью, красотой линий и мистикой завода, дыма, тумана, гигантских грузовых кораблей и серых зданий и земли, изредко перебивающихся вкраплениями яркого красного, зеленого, синего или желтого. Глядя глазами Антониони вспоминаешь об этой брутальной красоте особого толка, которой не придаешь значение, если живешь в ней.
Мастерство Антониони работать с визуальным заметно и сегодня в продуманности цветового решения каждого кадра, даже при том, что мы уже давно воспринимаем цветное кино как должное. Учитывая, что это первый цветной фильм Антониони, удивительно, насколько умело режиссер смог распорядиться обретенной властью над цветом, ведь, по сути «Красная пустыня» и держится на исполнительнице главной роли Монике Витти, изображающей невроз и агонию своей героини так, что в какой-то момент становится больно смотреть, многозначительности нарочито невзрачных реплик, которые бросают тот тут, то там персонажи картины, и этом виртуозном подходе к цвету, который говорит на равных с актерами. Режиссер сразу решил не полагаться на цвета такими, какими они будут в местах съемок, а, словно художник, создавать свою палитру самостоятельно. Он намеренно заранее пробовал разные цвета на бумаге, чтобы посмотреть на их сочетаемость, и велел съемочной группе выкрашивать землю, траву и деревья в местах съемок в невзрачные серые цвета. В этих цветах видит мир Джулиана и зритель вместе с ней. Они давят и заставляют особенно тщательно присматриваться к каждому появлению на экране какого-то другого цвета, будь то красный символ эротического возбуждения, синий показатель холодности и отстраненности, или желтый цвет болезненности и отторжения.
Сегодня, когда социальные проблемы доминируют в любых разговорах, и в том числе в тех, что происходят внутри произведений искусства, может возникнуть сильный соблазн приписать их и «Красной пустыне» Антониони. Экологические проблемы, классовое неравенство, неумение людей разговаривать и слушать, неврозы из-за отдаления от природы и условного натурального все это можно при желании найти в фильме, хотя сам Антониони ничего такого в него не закладывал. Это кино в первую очередь экзистенциальное, философское, ощущенческое, аудио-визуальное в противовес диалоговому и нерациональное. Оно такое, как минимум, потому что в те времена, когда его снимал Антониони, подобное восприятие было более свойственно человеку, чем сегодняшний рационализаторский подход. Главное, что можно извлечь из этого единение с собственными чувствами и эмоциями, которые появляются по ходу просмотра, вместо попытки вынести какие-то уроки из сюжета.
