Как ненависть к России и всему русскому за рубежом и внутри нашей же страны была и остаётся инструментом уничтожения великого государства
И в имперский период, и в годы существования СССР народы, проживающие на одной территории и порой кардинально отличающиеся друг от друга, в целом уживались. Однако в человеческой природе есть червоточина, которую в социальных институтах принято называть ксенофобией и национализмом. Как и многие явления в нашей жизни, включая агрессию, это и не хорошо, и не плохо при условии, если человек умеет перенаправлять свои мысли и эмоции в созидательное русло — первым изобрести некий полезный аппарат, получить золотую медаль на олимпиаде, проявить отвагу, защищая Родину, и так далее.
«Безумен, кто в богатстве забудет друга»
В годы перестройки и в «лихие девяностые» мы застали так называемый «парад суверенитетов», и многие думали, что это явление — новое. Для русских, проживающих в Закавказье и в Средней Азии, девяностые ознаменовались унизительным изгнанием, сопровождавшимся массовыми погромами и резнёй. Когда в другой республике — Чечено-Ингушской АССР — председателем Верховного Совета республики стал первый секретарь Доку Завгаев, власть духовенства в Чечне усилилась, а русских начали притеснять вплоть до того, что уже в 1989 году 19 тыс. русских были вынуждены бежать, за бесценок продав квартиры и имущество. В 1990 году произошёл ещё больший отток русских — их число составило 60 тыс. человек. Теперь те же жители южных республик, некогда кричавшие: «Русские свиньи, убирайтесь с нашей земли!» — ездят на заработки в Россию. Многие из них, получив работу и даже ПМЖ, перевезя свои традиционно многочисленные семьи, продолжают хаять нашу страну.
Но самый вопиющий пример — это, пожалуй, действия Украины, которую даже сейчас повсеместно называют «братским народом». В своей статье «Об историческом единстве русских и украинцев» Владимир Путин отметил, что «самая опасная «мина замедленного действия» — это право свободного выхода республик Советского Союза из единой страны».
Президент объяснил, что в период становления СССР были разногласия в кругу элит по поводу государственного устройства: Сталин настаивал на создании автономий в составе РСФСР, в то время как Ленин считал эту меру преждевременной и поддерживал концепцию — как её прозвал Сталин — «национального либерализма», суть которой сводилась к равенству всех республик, создающих вместе с РСФСР новое государство. И хотя сохранение автономности республик и присоединение к ним части российских территорий оправдывалось экономическими (ускоренная индустриализация) и политическими соображениями, это послужило предтечей для будущих протестов и антироссийских движений, а присоединение земель, ранее принадлежавшим другим государствам (как в случае с западными областями Украины и Белоруссии) усугубило зарождающийся конфликт. При этом, пока ресурсы распределялись в пользу республик, те были более-менее лояльными, однако уже в 1989-1991 годах, когда пришлось потуже затянуть пояса, ненависть к «русским оккупантам» начала проявляться открыто.
Об этом не принято вспоминать, но в 1970-е годы в республиках был уже распространён миф о том, что они кормят «голодную нищую и пьющую Россию», хотя в действительности лишь немногие из «братьев» по Союзу больше производили, чем потребляли ВВП.
Не грех вспомнить и о том, что Прибалтика вплоть до падения Советского Союза была «социалистической витриной», и метрополия не жалела для неё ресурсов, из-за чего в той же Эстонии похвалялись тем, что они живут в современных домах, а не как в какой-нибудь Тамбовской области, где и дома старые деревянные, и асфальта толком нет, и чуть ли не медведи да волки прямо по улицам разгуливают. Факт: в Мичуринске (Тамбовская область) в самом деле в это время были серьёзные проблемы, связанные с отсутствием современной инфраструктуры, отчего наукоград по большей части выглядел скорее как посёлок.
В совместном письме министру газовой промышленности СССР С.А. Оруджеву, от 16 ноября 1977 г., академики-экономисты Т.С. Хачатуров и Н.Н. Некрасов сообщали: «РСФСР в последние 10 лет постоянно ущемляется в выделении разнообразных централизованных ресурсов: их всё больший объём выделяется другим республикам, хотя контроль за использованием в тех республиках выделяемых ресурсов ослабевает и становится формальным. Более того: даже из того, что выделяется для РСФСР, затем весьма часто изымается из её фондов. Проявляется также неблагоприятная тенденция замораживания не только капиталовложений, но и разнообразных природных ресурсов на территории РСФСР, в то время как всё больший объём того и другого, соответственно, направляется и осваивается в других республиках. Последние требуют для себя увеличения и капиталовложений, и поставок по импортным линиям (лимитам), что, в отличие от большинства таких же заявок от РСФСР, удовлетворяется. Сохранение такой ситуации повлечёт за собой… необратимые диспропорции в социально-экономическом развитии и ресурсном обеспечении регионов всего СССР…».
«Чья злоба надвое землю сломала»
Не случайно, что та же УССР считалась советской житницей, а ГССР (ныне — Грузия) — всесоюзной здравницей, однако загвоздка в том, что распределение ресурсов было, опять же, в их пользу. Фактически эти республики содержались Центром, но свято верили в то, что не Москва обслуживает их интересы, а исключительно они — её. Теперь такая же «война кормильцев» происходит и внутри России. Она, в общем-то, существует ещё со времён Империи, но сейчас усиленно накачивается извне: согласно планам американского Национального фонда в поддержку демократии, НФПД (здесь и далее — деятельность этой организации признана нежелательной в России), оппозиционная деятельность теперь должна переместиться из крупных городов в регионы. Не случайно, что присказка про две разные России — Москву и «замкадье» (т. е. всю остальную часть страны) — стала притчей во языцех. И это — одна из причин, почему определённый круг лиц с нетерпением ждёт распада нашей страны.
«Мы думаем, что это, конечно, крайне важно, и мы обращали на это особое внимание — даже если вспомнить те выборы в августе, когда случились демонстрации в России на Дальнем Востоке. Люди объединялись и говорили: «У нас общие идеалы». И мы очень заинтересованы, чтобы c этим помочь, и мы будем работать с нашими сетями и нашими институтами», — заявил президент фонда Карл Гешман в мае 2021 года. Он отметил, что, хотя на территории России у них нет офисов как у Freedom House, или NDI (National Democratic Institute for International Affairs), или IRI (International Republican Institute), НФПД активно поддерживает «правозащитные» организации, в действительности подрывающие единство и безопасность в стране под видом «борьбы за свободу».
Впрочем, хотя активность оппозиционеров возрастёт ближе к местным выборам, подготовка к выборам в Госдуму тоже не осталась в стороне — здесь и установление связей между Белоруссией и Россией, и выделение грантов «борцам за свободу», и дезинформационная бомбардировка населения.
К примеру, в течение прошлого месяца в Москве можно было наткнуться на студента, настойчиво предлагающего (чуть ли не требующего) подписать заявление на регистрацию того или иного независимого кандидата, который, как говорили сами агенты, «оппозиционный, против Единой России». Отказ, как правило, был встречен узким спектром реакций: от недоумевающего «Почему» до возмущённого «Выборы должны быть интереснее!». На встречный вопрос о том, связывают ли эти студенты думские выборы с более высокими уровнями, а также с перспективами политики предполагаемого кандидата, выпрашиватели подписей лишь пожимали плечами или, в лучшем случае, повторяли заученную мантру: «Вы не хотите жить в демократическом государстве». Особенно примечательно, что они буквально налетали как стервятники сугубо на молодых потенциальных избирателей, к представителям же старших поколений сборщики подписей шли неохотно и в ответ на отказ отваливались с куда большим смирением. Ну а там, где за свои слова стало не обязательным отвечать, «ватников» можно и оскорблять, и призывать к их уничтожению — это пропагандируют и те самые приезжие из ближнего зарубежья, и «прогрессивные», и поразительно гуманные либералы, к которым их же лидеры относятся как к быдлу и стаду (и даже не скрывают этого).
«Клячу истории загоним. Левой! Левой! Левой!»
Не случайно, что на постсоветском пространстве и за его пределами стремятся переписывать историю, где Россия отныне выглядит отсталой, никчёмной и, как в XVIII веке незадолго до своего поражения выразился король Швеции Карл XII, просто «карликом», которого непременно надо «поставить на колени». В течение многих веков всякий завоеватель, будучи уверенным в своей непобедимости, шёл на Россию, а возвращался как в известном анекдоте — с набитой мордой. И если перед внешней угрозой наше общество всегда успешно консолидировалось, то перед реализацией плана Даллеса (т. е. перед скрытым моральным разложением) у нас не хватило иммунитета — восторг и зависть при виде чешского хрусталя и гэдээровской мебели, а потом — американских джинсов и жвачки, и презрение ко всему советскому оказались сильнее «замшелых» высоких идеалов. Здесь же сработало и постоянное нашёптывание различным народам об их национальной идентичности, приведшее к тлеющей радикализации.
Со времён холодной войны сторонники «борьбы за всё хорошее и демократичное» по сути исполняют меморандум NSC 68 (разработан в начале 1950-х Советом национальной безопасности США), принцип которого сводится к цитате: «Основной конфликт — это противостояние идеи свободы, в основе которой лежит законность, и идеи рабства мрачной деспотии Кремля». Именно этот документ стал предтечей цветных революций, которые в странах бывшего СССР и соцлагеря носят откровенно антироссийский характер, и является библией русофобов в «прогрессивных» странах. Именно поэтому и за рубежом, и даже у нас многие уверены в том, что Советский Союз бомбил Хиросиму и Нагасаки, а в годы Великой Отечественной 16-17-летние мальчишки приписывали себе призывной возраст не для того, чтоб защитить родных и не из чувства ответственности, а только потому что иначе будут расстреляны «кровавой гэбнёй».
Поэтому все исторические достижения нашего народа начисто игнорируются, и кого не спроси — очень много людей представляют себе русского как «агрессивного алкоголика с балалайкой и калашом наперевес», которого хлебом не корми — дай только оккупировать какую-нибудь территорию и установить тоталитарный режим.
Не секрет, что русофобия проявляется не только в радикализации наших соседей путём распространения националистических организаций, усиления религии и подлога истории, но и в уничтожении нашей самоидентичности.
«Сделав доступными всевозможные наркотики, давая подростку спиртное, восхваляя его необузданность, пичкая его секс-литературой, (…) психополитик может воспитать в нём необходимую нам склонность к беспорядку, безделью и бесполезному времяпрепровождению и побудить его выбрать решение, которое даст ему полную свободу во всём — то есть Коммунизм. (…) Если вы сможете убить национальную гордость и патриотизм в подрастающем поколении, вы завоюете эту страну», — писал писатель-фантаст и основатель «Церкви саентологии» Лафайет Рональд Хаббард в далёком 1955 году. При этом «коммунизм» здесь намеренно представлен в искажённом смысле.
Если раньше этот план сдерживался идеологией и воспитанием, то сейчас, в условиях идеологического плюрализма, незримое наступление встречает очень слабое сопротивление, а противников «нового дивного мира» сторонники псевдолиберальных ценностей клеймят позором и призывают к расправе над ними. Вернее — над нами. Над теми, кто любит свою страну и гордится ею, кто радуется её достижениям и, поскорбев над случившимся несчастьем, идёт, сцепив зубы, на борьбу.
