До появления «Рождения Венеры» изображение нагого женского тела в живописи символизировало только идею первородного греха. Сандро Боттичелли первым из европейских живописцев не нашел ничего греховного в нем. Более того, искусствоведы уверены, что языческая богиня любви символизирует на фреске христианский образ: ее явление — аллегория возрождения души, прошедшей обряд крещения.
