Чтобы поддержать своих производителей и закрыть свой внутренний рынок от нежелательного импорта, а просто так его закрыть нельзя в силу норм и правил ВТО, в Евросоюзе был выдуман прямо-таки иезуитский термин — «экологический демпинг». По мнению евробюрократов, якобы другие страны (в первую очередь Россия и Китай) производят свои товары дешевле чем аналогичные в Евросоюзе за счёт более дешёвых энергоресурсов. То есть, наши природные преимущества нам ставятся в вину. Евросоюз давно требовал, чтобы газ и электроэнергия внутри России продавались бы по европейским ценам. Понятно, что это сделало бы наши товары менее конкурентоспособными. При этом отказаться полностью от импорта ЕС не в состоянии, но оставшихся импортёров планируется серьёзно пощипать в финансовом плане. Вот что уже в ближайшие годы ожидает наших экспортёров. 14 июля 2021 года Еврокомиссия представила проект пакета климатического законодательства, включающего как новые предложения, так и поправки в существующие законы. Разумеется, цель продекларирована благая — сокращение выбросов парниковых газов на 55% к 2030 году и достижение их нулевого уровня к 2050 году. Для этого планируется внедрение так называемого механизма трансграничного углеродного регулирования (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM). Его основная функция сводится к деньгам — продаже специально созданным уполномоченным органом сертификатов на импортируемые в ЕС товары углеродоёмкого производства по установленному перечню. В этом списке значительная часть номенклатуры российского экспорта в ЕС: цемент, электроэнергия, алюминий, чёрные металлы, минеральные удобрения. CBAM будет вводиться постепенно. С 2023 года он будет действовать по упрощённой схеме, а полностью вступит в силу с 2026 года. Уже с 2023 года производителям необходимо будет отчитываться о размере углеродного следа своей продукции, а с 2026-го — платить сбор. Декларируется, что «мера направлена на защиту европейского бизнеса от экологического демпинга и предотвращение так называемой утечки углерода в случаях, когда компании, базирующиеся в ЕС, перемещают свои углеродоёмкие предприятия в страны с менее жёсткой климатической и экологической политикой в целях снижения производственных затрат». Этим явно ставятся препоны для тех производителей, которые хотели бы перенести своё производство в нашу страну. Для взимания «углеродных денег» будет создан специальный орган (CBAM Authority), который будет выпускать сертификаты. Импортёры должны будут покупать сертификат, якобы соответствующий «цене за выбросы парниковых газов, которую надо было бы заплатить, если бы данные товары производились в соответствии с законодательным регулированием ЕС платы за выбросы парниковых газов в атмосферу». Здесь скрыта ещё одна ловушка, так как законодательство ЕС заточено под его же промышленные особенности. Евросоюз закупает много сырья и полуфабрикатов и имеет значительные мощности по вторичному переделу и выпуску готовой продукции. При этом совершенно очевидно, что выбросы углерода при производстве тонны стали и изготовлении из этой тонны автомобиля или станков будут несопоставимыми величинами. То есть, это прямое желание содрать деньги ни за что, и этим уменьшить рентабельность чужого импорта. Цена данных сертификатов будет рассчитываться в зависимости от средней аукционной цены на квоты EU ETS (система торговли квотами на выбросы в ЕС) за неделю, выраженной в евро за тонну CO2. Хотя понятно, что механизм расчёта цены сертификатов будет откровенно ангажированным против конкретных стран-конкурентов. Но и это ещё не все «нововведения». Импорт товаров станет возможным только декларантам, авторизованным CBAM-органом и соответствующим определённым требованиям. К примеру, декларант не должен нарушать таможенное и налоговое законодательство в течение пяти лет до подачи заявления на авторизацию. Здесь ещё одна ловушка — оштрафуют наши налоговики какой-нибудь металлургический гигант типа Новолипецкого металлургического комбината за недоплату налогов на 100 рублей, и всё — дорога в Евросоюз его продукции заказана. Добавят евробюрократы заботы и в части дополнительной бумажной волокиты. Чтобы импортировать товары, подпадающие под действие CBAM, в ЕС, импортёры должны до 31 мая каждого года декларировать количество импортируемых в предыдущем году товаров и связанных с ними выбросов. Регулирование будет охватывать как прямые выбросы, выделяющиеся и потребляющиеся непосредственно в процессе производства, так и косвенные, например, за потреблённое электричество. Ставятся препоны и для ввоза не только сырья, но и готовой продукции. Для этого, для товаров, относящихся к категории «complex goods» (товары, требующие включение в процесс производства других простых товаров), добавляется углеродный след потреблённых сырья и материалов. Пока в списке товаров не фигурируют нефть, нефтепродукты и газ, то есть, основные статьи российского экспорта по европейскому направлению. Но это пока, и ввести углеродный налог на них могут в любой момент. В опубликованном документе уточняется, что в дальнейшем может рассматриваться расширение и уточнение списка импортируемых товаров, подпадающих под действие CBAM. К товарам, по которым пока нет определённого решения, но выявлена необходимость в дополнительных обсуждениях, относятся, в частности, водород, аммиак и продукты нефтепереработки. Лучшая защита — нападение Предварительная оценка ежегодного ущерба для нашей страны от введения «углеродного налога» превышает миллиард евро. В связи с этим вспоминаем, как Евросоюз и США навязывали нам свои пассажирские боинги и аэробусы, попутно устраняя наших авиапроизводителей — они просто ввели понятие шумности. Дескать, ваши авиадвигатели более шумные, неэкологичные, поэтому мы ваши самолёты в свои аэропорты не пустим. Как выход — покупайте наши. И ведь пришлось, что крайне негативно повлияло на отечественное авиастроение. В российском правительстве оперативно отреагировали на планируемые денежные изъятия у наших экспортёров. Предполагается создание национального рынка углеродных единиц, что по задумке может помочь снизить нагрузку на российских импортёров в отношении CBAM. Уже 2 июля 2021 года был принят Федеральный закон «Об ограничении выбросов парниковых газов», который вступит в силу 30 декабря 2021 года. Этим пытаются создать условия для устойчивого и сбалансированного развития экономики России при общем требовании снижения уровня выбросов парниковых газов. Законом предусматривается введение государственного учёта выбросов парниковых газов, установление целевых показателей их сокращения, поддержку деятельности по сокращению выбросов и увеличению поглощения парниковых газов, а также введение рынка обращения и зачёта углеродных единиц. Также в июле Минэкономразвития России внесло в правительство законопроект «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования выбросов и поглощения парниковых газов в Сахалинской области». Его целью является попытка достижения до 31 декабря 2025 года в регионе так называемой углеродной нейтральности, то есть, когда количество выбросов равно количеству поглощённого в той или иной форме углерода. Всё это защитные меры, а надо и проявить инициативу, компенсирующую наши грядущие убытки от углеродного налога ЕС. Для этого надо вспомнить, что страны ЕС за счёт развитого сельскохозяйственного животноводства являются крупнейшим на континенте источником выброса метана в атмосферу, а это один из парниковых газов. Байки про то, что его используют как биогаз для выработки электроэнергии и этим якобы его утилизируют, никого не должны убаюкивать. В этом случае просто одна форма углерода СН4 переходит в другую — СО2, а это тоже парниковый газ. В связи с этим надо обложить углеродным налогом всю продукцию Евросоюза, так как тоже надо следовать логике вышеуказанной категории товаров «complex goods». И заявить европейцам: «Раз вы едите ветчину или бифштекс, произведённых из свиней и коров на европейских фермах, то не важно, что вы при этом произвели на производстве, так как метан за вас произвели указанные животные. А за метан надо заплатить». Рукотворные наводнения Все эти «евроинициативы» проводятся в рамках так называемого Европейского зелёного курса. А теперь оценим к чему он приведёт и уже привёл, в частности, на примере активного развития в ЕС ветрогенерации. Этим летом Германия и ряд других европейских стран стали жертвами невиданных ранее наводнений, причём их масштаб был приравнен к национальному бедствию. Дожди недвусмысленно напоминали библейский потоп. Разумеется, это связали с парниковым эффектом и общим изменением климата от антропогенной деятельности человека. Скажем прямо, универсальное объяснение, которым можно оправдать всё что угодно, вплоть до пятен на солнце. Хотя причина бедствия лежит на поверхности, но о ней никто вслух не говорит. Ветрогенерация рассматривается как абсолютная панацея против углеродной электрогенерации. Дескать смотрите: халявный ветер творит чудеса — вырабатывает электроэнергию и при этом никакого парникового эффекта! И теперь огромные пространства в ЕС заняты под ветряки. Про ущерб, который они наносят перелётным птицам, уже много говорилось. Говорилось и про вредные для человека инфразвуковые колебания, которые они генерируют. Но при этом не оценивается другой, куда более разрушительный фактор, который крайне отрицательно влияет на климат — это торможение воздушных масс, наталкивающихся на каскады ветрогенераторов. Кто-то скажет — ерунда и масштабы ветрогенерации и планеты Земля просто несопоставимы. Увы, но уже сопоставимы настолько, что крайне негативно могут влиять на отдельные регионы. Для начала надо вспомнить, что ветрогенераторы требуют больших площадей и пространств. Их типовая высота сейчас достигает 130 метров и затрагивает наиболее обжитую часть пограничного слоя атмосферы. Один из наиболее негативных факторов ветрогенерации — необходимость больших площадей под размещение ветроустановок. Например, если один энергоблок АЭС мощностью в 1 Гигаватт занимает площадь в 1 квадратный километр, то для выработки этого же Гигаватта для ветряной электростанции потребуется 270 квадратных километров! Значительная часть ветрогенераторов в ЕС расположена в прибрежных районах. Цель понятна — ничто не мешает течению ветра и не занимается земля под сами ветроустановки. Теперь вспоминаем, что ветры со стороны морей и океанов являются основными переносчиками влаги. Вода испаряется с поверхности огромных водных пространств и переносится в форме дождей на сушу. Механизм образования облаков, пересыщенных влагой, таков: воздушные массы, идя со стороны морей, наталкиваются на каскады ветроустановок и фактически нижний слой упирается в стену. Возникает турбулентность и восходящий поток вверх. Из-за этого самые насыщенные водой массы поднимаются на большую высоту, а ранее они смешивались с более сухим воздухом над сушей, что делало их менее насыщенными влагой. За каскадами ветрогенераторов образуется «мёртвая зона», где циркуляция воздуха минимальна. Это ведёт к перегреву земной поверхности и более сильным чем обычно восходящим потокам воздуха. Здесь образуются зоны низкого давления, которые притягивают к себе более плотные и холодные воздушные массы. Пересыщенные влагой воздушные массы достигают этих «мёртвых зон» и проливаются с неба даже не дождём, а водопадом. Германия — несомненный лидер в ЕС в части развития ветрогенерации. Она больше всех и пострадала. И по мере того, как ветрогенераторы будут занимать всё новые пространства, количество погодных катаклизмов будет резко возрастать. По факту — это климатическая бомба и оружие для погодного самоубийства планеты. Кстати, вспомним причину жары минувшего лета — продолжительный блокирующий антициклон, который завис над европейской территорией России. Такие антициклоны блокируют зональный перенос с запада на восток из Северной Атлантики. Влажный и прохладный атлантический воздух как бы упирается в этот антициклон и начинает его обтекать с севера или с юга, зональный поток расщепляется. Но атлантическая прохлада и влага в дни жары до нас просто не доходили. Воды Атлантики проливались бурным потоком над Германией, Чехией и другими странами ЕС. После этого воздушные массы с Запада значительно теряли в своём весе, одновременно теряя энергию и импульс своего движения. И облегчённый таким образом воздух из Европы не мог справиться с блокирующим антициклоном.
