Ёптель

это не вероятно, но факт!

Военный анализ операции на Украине со стороны США

Военный анализ операции на Украине со стороны США От хайпа ведущих СМИ до трезвых предостережений профессиональных экспертов23 марта западные СМИ сделали очередной вброс о потерях русской

От хайпа ведущих СМИ до трезвых предостережений профессиональных экспертов
23 марта западные СМИ сделали очередной вброс о «потерях русской армии» на Украине, указав, что около 40 тысяч военных убито, ранено, взято в плен или пропали без вести. При этом The Wall Street Journal, которое первым дало эту новость, ссылается на анонимного высокопоставленного чиновника НАТО, а остальные СМИ цитируют The Wall Street Journal.
Этот западный хайп и попытки выдать желаемое за действительное уже не вызывает удивления и вполне понятен. Куда более интересными представляются попытки западных военных и военно-политических экспертов рассмотреть боевую тактику и стратегию, которая применяется на Украине с обеих сторон.
5 марта издание «Вашингтон пост» указывало на изменение тактики военных действий. Отмечалось, что украинцы старались нанести как можно больше потерь российской армии, тогда как Россия, вероятно, увеличит огневую мощь. Издание цитировало нескольких военных экспертов. Роб Ли считает, что преимущество России в ведении конвенциональной войны с применением танков и механизированных частей пехоты.
Поэтому украинцам нужно сфокусироваться на атаках против этой техники в темное время суток с помощью приборов ночного видения. А конгрессмен Джейсон Кроу, который служил в Афганистане и Ираке, заявил, что децентрализация украинской армии — это лучший актив на данный момент, что, как ни странно, противоречит необходимым показателям для вступления страны в НАТО.
Другие оценки не менее интересны. Майкл Кофман и Райан Эванс отмечают, что Россия ведет «войну на истощение». Это один из классических подходов, который состоит в ослаблении противника путем постоянных атак и изматывания, вынуждая его потратить все свои ресурсы. Очевидно, что в такой стратегии победа будет на стороне того участника конфликта, у кого больше ресурсов и резервов. И это явно Россия. Поэтому в странах НАТО продолжаются интенсивные дискуссии о необходимости снабжения ВСУ, чтобы, не смотря на потери в живой силе, продолжать наносить урон российским войскам.
Известный военный эксперт Майкл Маззар пытается разобраться в причинах конфликта и как на него нужно реагировать. Он пишет, что ни в коем случае нельзя выносить поспешные решения, а «лучшим ответом на трагедии, вызванные императивами, является тщательное обсуждение, как публичное, так и внутри правительства, которое выполняет анализ, основанный на результатах, последовательный анализ, которого поставщики императивов стремятся — даже если неосознанно — избежать.
Ключевые вопросы, которые мы должны задавать по поводу любых предлагаемых действий в Украине, включают: Будет ли эта политика иметь ощутимое значение в войне Рискует ли это пересечь какой-то объективно определенный порог эскалации, такой как проведение реальных боевых операций Что может сделать Россия с этим актом Как она может отреагировать Существуют ли альтернативы, которые позволили бы достичь того же эффекта с меньшим риском Каковы возможные эффекты второго порядка Соответствует ли это действие поставленным на карту американским национальным интересам
Эффект суждения, основанного на императиве, заключается в том, чтобы отмахнуться от таких неудобных вопросов. Если бы достаточное количество из них было задано — нужными людьми, в нужное время, с необходимой серьезностью, — Соединенные Штаты могли бы избежать катастроф, подобных заливу Свиней на Кубе или вторжению в Ирак.
Глобальный мир поставлен на карту в более широкой войне, которая может распространиться с Украины. В этом кризисе Соединенные Штаты действительно сталкиваются с одним неоспоримым обязательством: задавать правильные вопросы до, а не после принятия крупномасштабных мер; проверять свое чувство долга и моральную приверженность; и на этот раз, чтобы быть уверенным, что они найдут свой путь к мудрым действиям, а не к катастрофе».
Это более взвешенная оценка. Она же свидетельствует о необходимости отсрочки по принятию решений в военно-политических кругах США и НАТО.
Еще одно предостережение звучит от майора Джозефа Бедингфилда, который говорит, что отсутствие исторического мышления у американских военных не дает им понять что же происходит на Украине. Он пишет, что в нынешних совещаниях и брифингах НАТО говорится только о текущем состоянии кризиса и оперативных доктринах.
«Немногие из этих бесед, если таковые вообще имеются, включают историческую перспективу таких переменных, как расширение НАТО на восток, прошлое Путина и то, как оно формирует его мировоззрение, или сложные отношения России с Украиной. Это вызывает недоумение, учитывая использование Путиным ревизионистской истории для оправдания своего вторжения.
Возможно, армейские офицеры считают, что история недостаточно готовит их к решению современных проблем. Тем не менее, если армия хочет подготовить офицеров к пониманию и победе в сложных условиях, подобных Украине, она должна сначала обратить вспять неисторическую культуру и восстановить историческое мышление офицеров».
Но при реализации этого подхода есть риск понимания истории с той позиции, которая будет обосновывать интересы определенной политической группы. Гарантий объективности в изучении России со стороны американских военных нет.
Кэтли Ли из Института Митчелла Ассоциации ВВС США и корпорации RAND больше заботит состояние вооруженных сил США в связи со сложившимися обстоятельствами на Украине и вокруг Тайваня.
Она пишет, что «руководители оборонного ведомства сталкиваются с постоянной дилеммой: в отсутствие значительного увеличения оборонного бюджета они не могут обеспечить все необходимые силы, а также им не хватает стратегического и оперативного направления, необходимого для последовательного определения приоритетов. Таким образом, они прибегают к хеджированию своих ставок различными способами. Одним из самых коварных является принятие стратегии “размазывания арахисового масла” вооруженных сил США по всему миру».
По ее мнению «Министерству обороны необходимо найти баланс между продуманным и гибким планированием в рамках процесса распределения сил Глобальной системы управления вооруженными силами… Политики в области обороны должны сохранять скромность в постановке стратегических целей в опасном и меняющемся мире».
Автор не обещает по мановению волшебной палочки согласования глобальной позиции с заявленными стратегическими целями, поскольку еще необходимы лидерство сверху вниз и четкие стратегические цели. Это указывает на то, что сейчас в руководстве США не согласованы приоритеты и задачи, мнения военных и политиков отличаются, решения принимаются не обоснованно, что грозит проблемами для самих США.
Похожая оценка содержится в докладе бывшего сотрудника Госдепартамента США Энтони Кордесмена. При этом он говорит, что операция на Украине может быть спойлером для улучшение возможностей Китая и роста других региональных угроз.
Другие научные сотрудники RAND Уильям Марцеллино и Майкл МакНерни отмечают важность социальных сетей в данном конфликте, которые действуют как катализатор, подстрекая и стимулируя волю к сражению.
Хотя авторы замечают только то, что делает украинская сторона (мемы о «призраке Киева» или разные ругательства в адрес российской армии), совершенно упуская из виду насколько эффективно работают в медийном пространстве со стороны России (включая запрет на некоторые американские социальные сети).
Они пишут, что «все это имеет последствия для США и Министерства обороны. Исследования RAND и события в Украине показывают, насколько важна воля к борьбе для достижения результатов борьбы. Кроме того, в взаимосвязанном мире социальных сетей изображения и сообщения могут быстро рассказать историю, которая мощно поддерживает или ослабляет волю к борьбе.
Волю к борьбе трудно оценить (намного проще сосчитать танки), и, за редкими исключениями, ранние оценки перспектив России в Украине в значительной степени игнорировали волю к борьбе и сосредоточились на материальной части. Но Соединенным Штатам и их союзникам, возможно, придется это понять и учесть».
Скорее всего, работу российской медиа экосистемы, все же, тщательно изучают в США и НАТО, но пока результаты не выкладывают в общий доступ. Причин может быть несколько — несостыковки с подачей западных СМИ, где много дезинформации; нежелание признать всплеск патриотизма внутри России и открытую поддержку со стороны ряда стран (Сербия, Сирия, Беларусь и др.) и вскрытие фактов лжи со стороны властей Украины.
В более широком контексте старший научный сотрудник в области обороны Майкл Джонсон выдвигает семь пунктов того, что должны учесть США и их союзники по НАТО:
1. Соединенные Штаты не должны больше ввязываться в бесконечные войны. Здесь предполагается, что Соединенным Штатам и НАТО следует избегать прямого военного конфликта с Россией на Украине из-за риска ядерной эскалации. Однако ложный выбор между крайностями бессмысленного вмешательства и чрезмерной сдержанностью часто игнорирует оборонительное сдерживание как рациональную альтернативу предотвращению войны и содействию процветанию.
2. Крупная война в Европе или Азии не произойдет из-за экономической взаимозависимости. Поддержка санкций может ослабевать по мере того, как западные граждане будут страдать из-за последствий этих санкций для общих финансов, энергетики и цепочек поставок.
3. Базирование сухопутных войск НАТО в Польше и странах Балтии является провокационной угрозой для России.
У НАТО нет политической воли или военного потенциала для вторжения в Россию, и Путин это знает.
4. Россия никогда не нападет на НАТО из-за статьи 5 Устава.
5. НАТО может сдерживать Россию с помощью авиации; размещение сухопутных войск в Восточной Европе не требуется.
6. Соединенные Штаты должны сотрудничать с Россией в рамках стратегии «Обратного Киссинджера» против Китая. Подлинное сотрудничество России с целью сдерживания Китая представляется маловероятным до тех пор, пока подлинная российская демократия не позволит снизить напряженность в отношениях с Западом или когда Китай будет представлять прямую угрозу для России. Ни один из сценариев не кажется реалистичным в ближайшем или даже отдаленном будущем.
7. Соединенные Штаты должны оставить европейскую безопасность европейцам, чтобы сосредоточить Оборонную стратегию и расходы на Китае. Поскольку Китай становится сверхдержавой, стремящейся доминировать в Азии и оказывать глобальное влияние, это правда, что американцы больше не могут заботиться о европейской безопасности больше, чем европейцы.
Мнение Джонсона отражает широкую тенденцию внутри США по теме угрозы со стороны Китая и неготовности вести войну на два фронта.
Есть и более специфические оценки, которые интересны с точки зрения информационно-психологических операций.
Кэйн Томлин (бывший военнослужащий Армии США, а ныне — директор специальных программ департамента правоохранительных органов Флориды) считает, что «согласно модели идентификации жертвы США и Западное разведывательное сообщество сыграли ключевую роль в неизбежном поражении России в их войне с Украиной».
Основная гипотеза Модели идентификации жертвы заключается в том, что “предпосылкой для организованных форм коллективного насилия является мотивированный элемент организационного лидерства, который убеждает своих последователей в их статусе жертвы в группе. Эта опосредованная внутригрупповая виктимизация узаконивает заявленные причины возмездия группы, возлагает индивидуальную ответственность на группу и позволяет психологически нормальным членам группы совершать насилие против своих предполагаемых агрессоров”.
Томлин говорит, что «вклад разведссобщества в поражение России примечателен, потому что, возможно, это первый случай, когда такая роль сыграла столь важную роль в военных усилиях без того, чтобы США сделали хоть один выстрел… Люди должны верить в макровиктимное мышление, известное как “виктимизация по доверенности”, чтобы снизить наши обычные запреты на насилие вне группы.
Такие события, как Перл-Харбор и 9/11, были высокоэффективными событиями макровиктимизации, прежде всего потому, что они оказались настоящими нападениями на “невинных нас” с нашей точки зрения. Однако эти события не обязательно должны быть фактическими, чтобы работать на целевую группу, в данном случае на россиян, потому что механизм травмы имеет не такое большое значение, как эффект самой травмы».
Этот психологический эффект поддерживается распространением фейков и усиленной пропагандистской кампанией внутри стран ЕС и США, направленной против России с одной стороны, и показывающей Украину как жертву с другой. Конечно же, факты агрессии Украины на Донбассе с 2014 г. умалчиваются. Избирательность в подборе информации и атаках на сознание обывателей — обязательный механизм в процессе виктимизации.
Однако Томлин умалчивает другой психологический нюанс — растущую фрустрацию среди украинских военных и политиков. НАТО не пришло на помощь Украине, а население освобожденных городов в подавляющем большинстве дружелюбно относится к российским военным, возлагая ответственность за произошедшее на ВСУ и неонацистские нацбаты.
Вопросы психологии и антропологии поднимает Мэри Харрингтон, но несколько с другой позиции. Она задается вопросом — почему же на Украину едут наемники и волонтеры из Западных стран Ответ заключается в том, что на Западе они не могут реализовать свою маскулинность. Нынешнее либерально-демократическое общество на протяжении длительного времени подавляла подобные инстинкты, которые сейчас вырвались благодаря массированной пропаганде.
Действительно, а почему все эти новоявленные «герои» не хотели ехать добровольцами на Донбасс или в Сирию, чтобы реализовать свою мужские качества, помогая бороться с терроризмом и спасая мирных жителей Вероятно, это следствие влияния все той же западной медиа машины, которая показывает только ту картинку, которая выгодна заказчикам.
Подводя вывод, можно отметить, что в ведущих СМИ, даже где публикуются комментарии военных экспертов, обычно прокачивается установка на скорое поражение России и боевой дух украинцев. Тогда как на специализированных сайтах и в аналитических центрах военные аналитики более аккуратны в своих оценках. Хотя и там присутствует элемент хайпа и явная симпатия в выборе сторон военного конфликта, общий подход говорит о необходимости пересмотра стратегии США в целом и ограниченных возможностях НАТО в частности.

.