Мойдодыр с детства знакомый каждому мультфильм, посвящающий детей в принципы гигиены и призывающий к соблюдению чистоты тела. Но действительно ли так всё просто
Лично у меня образ Мойдодыра с самого первого знакомства вызывал определённую неприязнь. Было в нём что-то отталкивающее, но в то время я никак не мог сформулировать, что именно. Но сейчас я осознал, в чём дело, и хотел бы поделиться своими наблюдениями с вами. Данный разбор исключительно моё мнение, ни к чему никого не обязывающее.
Мультфильм начинается с того, что нам зачитывается тот порядок, по которому существует идеальное общество Мойдодыра, в котором умываются все без исключения. Но есть один-единственный тот, кто не умывался, тем самым нарушая установленный порядок.
Рано утром на рассвете
Умываются мышата,
И котята, и утята,
И жучки, и паучки.
Ты один не умывался
И грязнулею остался.
Обратите внимание на то, как именно грязь покрывает тело мальчугана. Смуглая кожа, тёмные волосы и чёрные глаза. Он выглядит, как типичный ребёнок семитской внешности. Сомнительно, что ребёнок мог перемазаться так ровно и густо не нарочно, даже не моясь несколько дней. Смотря на его чёрные руки, измазанные в большей мере, чем остальное тело, можно предположить, что он покрыл себя грязью преднамеренно, методично втирая её в кожу. Всё это наводит на мысль, что перед нами нечто большее, чем просто нечистоплотность, что грязь имеет здесь особый смысл.
Всё, что происходит дальше это расплата за нарушение установленного порядка, за то, что он грязнуля, не правильный.
Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.
Думаю, никто не станет спорить с тем, что спальное место это самая интимная зона для любого человека. Не в каждом доме есть письменный стол и шкаф, но почти в любом есть кровать. Там мы отдыхаем, там мы читаем книги, там мы лежим со своими близкими, там мы занимаемся сексом, там мы переживаем тяжёлые болезни. Отобрать у человека его спальное место это самое грубое нарушение его личного пространства из возможных. Героя лишают его приватности, его покоя и отдыха, оставляя почти обнаженным.
Обратите внимание, как уходят из дома игрушки. Это явно не пиксаровский драматичный уход игрушек от разочаровавшего их хозяина. Это паническое бегство. Заяц бьет в барабаны, объявляя тревогу, матрёшки и кубики запрыгивают в грузовики, каждый спасается так, как может, каждый сам за себя. Это не просто выезд это эвакуация.
Но что приводит их в такой ужас Это грязь на мальчике Учитывая то, что мальчуган не представляет никакой видимой опасности и то, как юла проскальзывает у прямо перед его ногами вряд ли. Скорее, они бегут от чего-то более страшного.
Начинается полная вакханалия, обозначающая развал старого уклада жизни и наступление новых апокалиптических реалий.
Боже, боже,
Что случилось
Отчего же
Всё кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом
Круговое движение в данном моменте имеет особое значение, как бы обозначая тем самым бесплодность любых метаний и попыток восстановить прежний уклад, цепляясь за былое. Теперь не получится напиться чаю, остается лишь прятаться в надежде, что пронесет. Но, как оказывается, никакое укрытие не способно упрятать мальчика.
Вдруг из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой,
Выступает умывальник
И качает головой.
Довольно фрейдистские строчки, не находите От части, Мойдодыр здесь выступает в образе отца. Но не стоит ставить знак равенства между им и родителем. Мойдодыр не заботливый отец, не воспитатель. Он входит с тяжёлой поступью диктатора. Он тиран и угнетатель, стремящийся к полному доминированию над мальчиком, что далее им же всячески доказывается.
С первых же фраз он начинает внушать ребёнку, что тот урод и ничтожество:
«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Неумытый поросёнок!
Ты чернее трубочиста,
Полюбуйся на себя:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки,
Даже брюки, даже брюки
Убежали от тебя.
Заметьте, что словосочетание даже брюки повторяется им несколько раз подряд. Этим идет намёк на патриархальную сущность Мойдодыра. Стихотворение Чуковского было написано в 1921-ом году время, когда брюки ещё считались исключительно атрибутом мужчин. Этими словами Мойдодыр словно говорит мальчику, что он утратил своё мужское начало, что он не достоин называться мужчиной.
Он выставляет у ребёнка перед лицом зеркало, тем самым закрепляя свое давление на него. Он словно говорит ему: Я насквозь вижу твою ублюдочную сущность. Я и тебя заставлю её увидеть.
Даже самого имя этого персонажа уже намекает на его садистскую натуру. Мой до дыр. Это имя как бы говорит нам: Мы тебя не просто отмоем от грязи мы тебя сломаем. Он пришёл, чтобы изорвать саму сущность мальчика.
Рано утром на рассвете
Умываются мышата,
И котята, и утята,
И жучки, и паучки.
Ты один не умывался
И грязнулею остался,
И сбежали от грязнули
И чулки и башмаки.
Мойдодыр вновь зачитывает мальчику установленный им же порядок. Повторяется тот же самый видеоряд, как бы намекая нам, что умывальник внушает мальчугану свое видение идеального мира, указывая, что лучше для него, и не желая выслушивать возражений. Ребёнок не видит в нём серьёзной угрозы. Пока что.
Прежде, чем мы перейдем к следующему пункту, прошу обратить внимание, что нам четко дают понять, что умывальник не имеет отношения к дому, где происходит действие, он в нём явно чужой и дальше это становится всё более очевидно.
С гонором великого завоевателя и блестящего оратора Мойдодыр вещает о том, что за ним следует преданная ему армия и что он готов начать войну с грязью на уничтожение.
Я — Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир!
Он не выглядит так, словно война для него суровая необходимость. Напротив, он явно получает от этого удовольствие. Он прославляет войну. Он прославляет решение проблем путём насилия и принуждения. Он готов устроить головомойку всем несогласным с его принципами.
А на заднем плане в это время разворачивается большой военный парад с множеством умывальников и мочалок всех форм и размеров. Это подлинный триумф чистоты и гигиены.
Если топну я ногою,
Позову моих солдат,
В эту комнату толпою
Умывальники влетят,
И залают, и завоют,
И ногами застучат,
И тебе головомойку,
Неумытому, дадут —
Прямо в Мойку,
Прямо в Мойку
С головою окунут!»
Здесь мы должны немного отойти в сторону и вспомнить, что режиссер картины Иван Иванов-Вано снимал Мойдодыра дважды: в 1939-ом и 1954-ом году. Из всей обширной фильмографии автора это единственная история, которую он переснимал. Почему он вновь возвратился к своему творению Возможно причина в перфекционизме режиссера и желании довести мультфильм до ума. Но что, если причина не только в этом
Если мы посмотрим изначальную экранизацию 1939-го года, то в ней очень четко виден отпечаток своего времени, когда весь Советский Союз находился в предвкушении войны с Германией. Мойдодыр того времени покалечен и, в отличие от своей поздней версии, почти не улыбается. Он больше похож на военного. Новый же Мойдодыр это, скорее, великий диктатор, вещающий с трибуны.
Вернемся к пятой минуте обновленного мультфильма. За спиной мальчика мы можем разглядеть элемент интерьера, которого не было в первой экранизации календарь. На календаре число 23, а за окном очевидно лето. Я готов предположить, что это 23 июня 1941-го года день, когда Германия вела вторжение на территорию СССР, а с нашей стороны была объявлена мобилизация войск.
Вы можете сказать, что это бред, но, на мой взгляд, все прекрасно сходится и действие обретает ясность и логичность. Мамина спальня это родная земля, Родина-мать, гигиена Мойдодыра это расовая гигиена, что объясняет его презрение к смуглокожему мальчику, умывальники и мочалки это немецкая армия и СС. И, наконец, сам Мойдодыр это Гитлер, умывальников начальник и мочалок командир. Беспринципный диктатор и завоеватель, пришедший в чужой дом с добродушной миной освободителя и очистителя.
Мальчик в страхе пятится назад, понимая, что Мойдодыр совершенно безумен, тот же бьёт в таз, объявляя о начале войны.
На мальчика налетают множество щёток, которые затрещали, как трещотки (или пулемёты в данном случае). Они маневрируют вокруг него, как истребители Люфтваффе, пытаясь оттереть с него грязь. А грязь не оттирается прежде всего потому, что это не просто нечистоты, но инаковость ребёнка, которую может смыть только он сам, через отказ от своей уникальности.
«Моем, моем трубочиста
Чисто, чисто, чисто, чисто!
Будет, будет трубочист
Чист, чист, чист, чист!»
Не нужно быть особо внимательным, чтобы понять, что в этот момент ребёнок плачет. Ему больно и он не может понять, почему с ним делают это, за что. Сам таз, скорее всего, является метафорой концлагеря и, возможно, это намек на Бабий Яр, где немцы строили завод по варке мыла из жира убитых.
Тут и мыло подскочило
И вцепилось в волоса,
И юлило, и мылило,
И кусало, как оса.
Мальчик выскакивает из этой садистской ванны и пытается бежать, но в погоню за ним бросается мочалка, которая следует за ним, где бы он не спрятался. Тут, вероятно, идёт аллюзия на расовые преследования со стороны СС. Обратите внимание на то, как кадры погони богаты на ярко-черный и ярко-красный цвета ключевые цвета Третьего Рейха.
Мальчик вбегает в парк, мочалка следом за ним. Обратите внимание, как она делает круговое движение, на подобии того, что ранее делали вещи в доме.
Вдруг навстречу мой хороший,
Мой любимый Крокодил.
Он с Тотошей и Кокошей
По аллее проходил.
Мальчик сталкивается с Крокодилом, который в видении режиссера мультфильма совершенно не похож ни на советского, ни на африканского (по версии Чуковского) гражданина. Скорее, он выглядит, как американский политик. От части, это подтверждает и то, что газета в его руках напоминает флаг США. Рискну предположить, что его облик — это аллюзия на Гарри Трумэна вперемешку с элементами внешности Теодора Рузвельта человека, который в свое время сформировал империалистическую направленность во внешней политике Америки.
Перед ним следуют его дети, которые, прошу заметить, носят одежды довольно интересных цветов: у того, что идёт впереди, она имеет желтый и красные цвета, а у того, что позади синий и белый. Цвета флагов Германии и Израиля. Получается довольно интересная картина: Германия шагает на привязи у Израиля под присмотром США.
А потом как зарычит,
Как ногами застучит:
«Уходи ка ты домой,
Да лицо своё умой,
А не то как налечу,
Растопчу и проглочу!»
Он ни секунды не задумываясь, глотает мочалку, так, словно это вообще ничто. Тем не менее, видя, что мальчика преследовали, он отправляет его назад к Мойдодыру, грозя в противном случае расправой. Возможно, это аллюзия на то, как страны Западной Европы, Англия и США в свое время дружно игнорировали творимый Германией геноцид, несмотря на явные доказательства.
Как пустился он по улице бежать,
Прибежал он к умывальнику опять.
Мылом, мылом
Мылом, мылом
Умывался без конца,
Смыл и ваксу
И чернила
С неумытого лица.
Мальчик, смывает грязь, становясь частью системы Мойдодыра. Теперь он по-настоящему чистый: белокожий, светловолосый, голубоглазый. Настоящий ариец.
И сейчас же брюки, брюки
Так и прыгнули мне в руки.
А за ними пирожок:
«Ну-ка, съешь меня, дружок!»
А за ним и бутерброд:
Подскочил — и прямо в рот!
Вот и книжка воротилась,
Воротилася тетрадь,
И грамматика пустилась
С арифметикой плясать.
Теперь, когда он такой же, как все, ему возвращается то, что у него отобрали за его инаковость, то, что, по сути, принадлежало ему всегда. И он за это благодарен своему отцу. Его система знаний и понимание мира деформировано таким образом, как и хотел того Мойдодыр. И грамматика пляшет с арифметикой. При этом он всё равно носит жёлтую рубашку рубашку узников Рейха.
Тут Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир,
Подбежал ко мне, танцуя,
И, целуя, говорил:
Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, грязнуля,
Мойдодыру угодил!»
Мойдодыр перестает быть кривоногим и хромым умывальником и становится Великим. Мойдодыр держит ребёнка абсолютно так же, как Гитлер держал на руках детей своих верноподданных, позируя фотографам, и наслаждается своим величием.
Далее следует типичный военный марш идеального мира Мойдодыра, в котором восхваляется вода то, что даёт своим верноподданным Великий умывальник. И, наконец, заключение от Мойдодыра:
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!
И несчастный ребёнок с промытый головой поддакивает: Стыд и срам!»
