Высокомерие и невежество министра иностранных дел только ухудшили отношения Великобритании и России.
Русские часто спрашивают меня, почему на официальном уровне Великобритания ведет себя настолько враждебно по отношению к их стране. Поразмышляв о доле дипломатов и их советников, чей образ мысли так и остался во временах холодной войны, я могу предположить следующую причину: отношения между нашими странами настолько долго были плохими, что для Лондона грубить России ничего не стоит в дипломатическом плане. Наши отношения достигли дна, дальше опускаться некуда.
Однако я была не права. Отношения ухудшились ещё больше – и во многом благодаря односторонним усилиям министра иностранных дел, или «главного дипломата» Великобритании. В Москве Лиз Трасс провела чуть более суток, но смогла подтвердить все существующие в России негативные предрассудки о британской дипломатии: высокомерие, холодность и приверженность лицемерным поучениям на тему «ценностей». Однако она добавила и новый пункт: невежество.
Согласно сообщениям российских СМИ, которые британская сторона отвергать не стала, в ходе сухой встречи Трасс с её гораздо более опытным российским коллегой Сергеем Лавровым между дипломатом произошел примерно такой обмен репликами.
Трасс: «Россия должна отвести свои войска от украинской границы, иначе…»
Лавров: «Почему России решать, где ей размещать войска в пределах своей территории. (И это конечно так.) Вы же признаете суверенитет России над Ростовской и Воронежской областями»
В этот момент Трасс повела себя высокомерно и ответила со всем влиянием главного британского дипломата: «Великобритания никогда не признает суверенитета России над этими регионами».
В этот момент, как говорят, посол Великобритании в Москве Дебора Броннерт (Deborah Bronnert) наклонилась к Трасс и осторожно сообщила ей, что эти регионы на самом деле входят в состав России. Очевидно, министр посчитала, что речь идет о сепаратистских регионах по ту сторону украинской границы.
Не совсем понятно, что произошло дальше. Однако эта ошибка, не важно насколько быстро её исправили, легла в основу следующего комментария Лаврова: «Разговор немого с глухим у нас получается. Вроде бы слушаем, но не слышим». Кроме того, как отметил российский министр, британские дипломаты приехали в Москву «неподготовленными». Бесспорно, если главная цель твоей короткой дипломатической поездки – бранить намного более опытного представителя намного более крупной страны, лучше будет правильно излагать факты.
Эта ошибка привела к появлению вопроса, за который ухватились российские СМИ и многие другие: а зачем Трасс вообще ездила в Россию Зачем лететь из Лондона в заснеженную Москву и выставлять на всеобщее обозрение всё то, что британские официальные лица уже неделями говорят о России и Украине А потом показывать, что ты не знаешь, о чем говоришь
Некоторые недоброжелатели предполагали, что суть визита заключалась не в спасении Украины, а во внутренних амбициях Лиз Трасс и привлекательности московского фона. И действительно, она, казалось, была полна решимости продемонстрировать «железную леди» в стиле Тэтчер: меховая шапка, пальто, холодное выражение лица – и всё это на фоне памятников Красной площади. Проблема в том, что делала она это совершенно не понимая – такое складывается впечатление – почему русские – а это были именно они – наградили Тэтчер прозвищем «железная леди». Дело было не во враждебности, а в уважении к её твердости, прямолинейности и – это важно – владению фактами.
Те, кто в 1987 году смотрел московское ток-шоу с участием Тэтчер, в котором она превзошла ведущих советских журналистов в тонкостях контроля над вооружениями и глобального баланса сил, всё ещё хорошо его помнят. Этот случай прочно вошел в российский журналистский фольклор. Трасс – возможно, Лаврову очень хотелось это сказать, и он повторил известную американскую колкость – «не Маргарет Тэтчер».
Если оставить «самопиар» для внутренне аудитории, то цель поездки остается загадочной. Никто не посылает глав внешнеполитических ведомств на переговоры с главой внешнеполитического ведомства другой страны, если существует риск, что в итоге положение дел окажется хуже, чем до поездки.
С другой стороны, может быть, так всё же делают. Может быть, идея в том, что образ министра иностранных дел, который вернулся домой, не дав спуску и получив оскорбление от высокомерного Лаврова, усилит многочисленные негативные сигналы, которые представители Британии посылают в отношении России. По крайней мере, можно сказать, что, возвращаясь домой, Трасс не размахивала любовной запиской «мир в наше время».
Проблема заключается в том, что ошибка Трасс в политической географии только укрепила распространенное представление о ней как о слабой фигуре, движимой идеологией, о человеке, который, очевидно, слабо представляет себе разницу между Балтийским и Черным морями, а также различия между Эстонией, где Великобритания в последнее время укрепила свое военное присутствие, и Украиной. Это никак не влияет на важность Глобальной Британии за рубежом и на – и без того спорный – статус правительства дома.
Что делало – или должно было сделать – эту конкретную ошибку Трасс столь неоправданной, так это факт, что десятки, а то и больше британских россиеведов, семестр или год учились в Ростове или Воронеже в качестве студентов по обмену по программе Британского совета. Некоторые из них, может быть, даже работают в МИДе и, вне всяких сомнений, знают, где эти регионы расположены. Однако позор на этом не закончится.
Несколько лет назад я участвовала во встрече студентов, учившихся по обмену в Воронеже. И в разговоре возникла такая тема: уникальный опыт, который мы получили в сфере русского языка и советской провинциальной жизни, в последующем оказался не оценен департаментами, в которых он должен был больше всего пригодиться, и в особенности МИДом. У некоторых присутствовавших на встрече даже сложилось впечатление, что тот год в Воронеже – пусть даже по оплаченной британским правительством программе – почему-то заклеймил их потенциально ненадежными гражданами. Поэтому на такие должности работать их не брали.
Я не знаю, насколько это правда. Однако можно заметить, что другие страны, в том числе США, Германия, Франция и Италия, более открыты к использованию экспертного опыта, который их сограждане получили за свой или государственный счет. И это в результате идет на пользу их дипломатии – и в отношении России тоже.
