На проходящей в эти дни Генассамблее ООН президент Турции Реджеп Тейип Эрдоган выступил с рядом высказываний, касающихся российского Крыма. Специальный корреспондент ФАН Альгис Микульскис в своем материале разбирается, что стоит за его скандальными словами и чего добивается официальная Анкара накануне визита своего руководителя в Сочи.
Риторика турецкого президента вызывает вопросы уже давно. Потому что, с одной стороны, Эрдоган вроде и имеет желание наладить диалог с Россией хотя бы в вопросах туризма и закупок у Москвы комплексов ПВО С-400, но с другой, — мечты о «новой Османской империи» никак не дают ему выстроить для себя окончательную картину этих взаимоотношений.
Слова о категорическом непризнании Крыма российской территорией, в принципе, не новы — из уст турецких политиков они звучат каждое 16 марта — в годовщину референдума о вхождение полуострова в состав РФ. Лично Эрдоган же свой тезис об «аннексии» в предыдущий раз продвигал во время весенней встречи с Владимиром Зеленским. Турецкое информационное агентство SABAH 10 апреля 2021 года процитировало часть его речи на совместной пресс-конференции по итогам того турецко-украинского саммита:
«Мы подтвердили наше принципиальное решение не признавать аннексию Крыма. Мы заявили, что поддерживаем «Крымскую платформу» — инициативу Украины, которая направлена на объединение международного сообщества по вопросу Крыма».
21 сентября данная концепция была вновь озвучена президентом Турции уже с более статусной трибуны — на общеполитических дебатах 76-й Генассамблеи ООН, где им было заявлено буквально следующее:
«Мы придаем большое значение защите территориальной целостности и суверенитета Украины, включая территорию Крыма, присоединение которого мы не признаем».
При этом днем ранее турецкое внешнеполитическое ведомство сообщило о том, что не считает легитимными итоги выборов в Государственную думу, прошедших в Крыму.
«Турция продолжает поддерживать территориальную целостность Украины и считает незаконным присоединение Крыма. На этом фоне прошедшие 17–19 сентября 2021 года выборы в Госдуму в Крыму не имеют юридической силы для Турции», — приводит слова турецких дипломатов агентство ТАСС.
В общем, накал «турецко-украинской дружбы» нынче можно назвать практически беспрецедентным. Тут и благодарности Эрдогану от Зеленского за «твердость и последовательность», и кричалка «Слава Украине!», с которой «главный турок» начал апрельскую встречу с «главным украинцем», и активнейшая поддержка Анкарой проекта «Крымская платформа»… Вот только ощущение, что восторги Киева абсолютно напрасны, с каждым шагом Турция становится все сильнее от того, что в Киеве не понимают: «новые османы» ведут собственную игру с очень дальним прицелом, и Украине в ней места нет. По крайней мере, в долгосрочной перспективе. Эрдоган же в своей «ооновской» речи по большому счету вещал не о Крыме, речь велась «немного» о другом — об «исторических границах империи».
«Наши физические границы отличаются от границ в нашем сердце. Разве можно отличить Ризе от Батуми Множество историков считает, что в границы Турции должны входить Кипр, Алеппо, Мосул, Салоники, Батуми…»
Вот такие вот аппетиты… Сирия, Ирак, Греция, Грузия. А, если кто-то думает, что Крым не входит в этот список по причине отсутствия к нему интереса, тот очень наивный человек. Входит. Просто негласно. Крымско-татарская диаспора в Турции не даст соврать. К тому же все эти турецкие славословия об украинской принадлежности полуострова выглядят особенно лукаво в свете вопроса о Северном Кипре, не признанном вообще никем, кроме самой Анкары.
А теперь самое время задаться вопросом: что при всех этих внешнеполитических виражах Эрдогана является для него главной целью поддержки отношений с Россией И такие ли они дружеские, какими хочет показать их турецкая сторона
Первое, что приходит в голову — им нужны наши С-400 и дело тут не только в высочайшей эффективности этого ЗРК, но и в том, что, покупая уже второй их полк, Турция дает Америке и НАТО четкий сигнал: она готова вести самостоятельную политику, не оглядываясь на мнения Вашингтона и Брюсселя. То есть подкрепляет свои «имперские амбиции» не только все расширяющейся экспансией в страны региона, но и лучшей в мире системой ПВО. Амбиции же, судя по приведенным выше словам Эрдогана, там богатые и он готов реализовывать их, не взирая ни на что.
Продажа Анкаре российского оружия, конечно, выгодна и Москве как фактор, вносящий разлад в Североатлантический альянс. Но, похоже, этим вся наша «дружба» и исчерпывается. По крайней мере, директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров в своей недавней беседе с корреспондентом газеты «Аргументы и факты» был крайне далек от оптимистических прогнозов.
«Где у нас хорошие отношения — в Сирии По словам самого Эрдогана, четыре тысячи квадратных километров сирийской территории они, по сути, уже аннексировали. На еще большей территории — не только в Идлибе, но и в Северной Латакии и т. д. — находятся протурецкие вооруженные формирования. Там идут постоянные боестолкновения с правительственной армией».
Не остались без внимания эксперта и действия Турции в исторически традиционной зоне российских интересов.
«Может быть, на Южном Кавказе у нас хорошие отношения с Турцией Азербайджан — это уже по сути младший партнер Анкары, там полное турецкое влияние. Грузия — тоже под турками, Армения движется в ту же сторону», — констатировал Багдасаров.
Тем не менее вне зависимости от наличия вероятного «второго дна» в турецкой политике по отношению к России товарооборот между двумя странами достиг в 2020 году 20 миллиардов долларов и продолжает расти. А встреча Владимира Путина с турецким лидером, которая состоится 29 сентября, не будет иметь никакого влияния на вопрос принадлежности Крыма. Этот вопрос решен окончательно и обсуждению более не подлежит. По остальному — договорятся.
