1867г. Холст, масло. Размер: 68х106 см. Третьяковская галерея, Москва
Критический реализм во всем своём блеске! Трагедия загубленной молодой жизни — так можно обозначить сюжет картины. Мастера возмущает равнодушие и безразличие, воплощенное в фигуре курящего жандарма. Художник искренне переживает смерть молодой девушки.
Фоном работы выступает панорама Московского кремля в утреннем тумане. Вот-вот взойдет солнце. Проснулись птицы, вода на реке тиха, практически неподвижна.
Картина полна деталей, раскрывающих всю трагичность сюжета. Здесь и обрывок веревки, багор, деревянные мостки пристани, старая лодка — все создает атмосферу безысходности, уныния, тоски. Черная одежда героини, мокрые волосы на голой мостовой, а также миниатюрная ручка утопленницы заставляют сжиматься сердце зрителя от жалости.
Художник заставляет зрителя задуматься над причиной произошедшего и почувствовать свою причастность к трагедии. Зритель сочувствует погибшей и возмущен равнодушием жандарма, а приближающаяся стая ворон выглядит зловеще.
Колорит работы удивительно достоверен. Автору удалось передать все краски раннего утра, свежесть осени. Что еще больше оттеняет трагизм сюжета. Обычное, ничем не примечательное событие для большого города, в глазах автора поднимается до уровня высокой трагедии.
Василий Перов постоянно возвращался к своей картине «Утопленница». За год до смерти он опубликовал рассказ «На натуре. Фанни под 30», в котором рассказал об истории создания полотна. Художнику нужен был труп молодой девушки, за ним он отправился в морг. Вот так сам Перов описывал эту сцену: «Мы пошли в третью комнату. Чтобы войти в нее, нам нужно было подняться на несколько ступенек. Это была не комната, а скорее пустой полутемный чердак. Оказалось, однако, что это был и не чердак, и не комната, а просто ледник, устроенный так: внизу был ямник, где лежал лед, а над ним дощатый, с большими щелями пол, на который клали трупы, чтобы в летнее жаркое время трупы эти не скоро разлагались. Осмотревшись, я ясно различил несколько покойников, лежащих рядом и прикрытых простынями. Заверткин бесцеремонно начал сдергивать с них простыни, приговаривая: «Эво! Сколько у нас красавиц-то! Выбирайте, ваше благородие, которая вам более подходяща» Я указал на один труп, показавшийся мне всех моложе. «Вот эту бы», сказал я. «Слушаю!» проговорил Заверткин и, раздвигая ногой покойников направо и налево, прошел к указанному мною трупу. Взяв в охапку, он взвалил, кряхтя, труп на плечо и пошел с ним из ледника, прибавив свое неизбежное: пожалуйте! Мы вернулись в комнату, где лежали мои вещи. Заверткин нес свою ношу, как мешок с овсом, и, остановясь, спросил: «Где прикажете положить» Я указал. Принагнувшись немного, Заверткин сбросил с плеча со всего размаха свою ношу на пол. Как-то ткнувшись головой и раскинув крестообразно руки, труп грузно шлепнулся о мягкий песчаный пол. Это был труп молодой исхудалой женщины. Длинная коса ее раскинулась по песку, грудь обнажилась, рубашка завернулась выше колен. Я взглянул на нее и чуть не вскрикнул от изумления: «Боже мой, да это Фанни!..»»
