Дети не могли правильно оценивать расстояния, потому что никогда не были на открытом пространстве. В больнице оба мальчика прошли тщательное обследование. Они были болезненно бледными и страдали от авитаминоза. Как мать и сестра, они почти потеряли все зубы. Все пленники были очень худыми, был нанесен огромный вред их иммунной системе. Они не могли воспринимать солнечный свет, он причинял им боль: им проходилось первое время носить солнцезащитные очки и пользоваться кремом от ожогов.
О страшных днях семьи под землей известно немного, потому что полиция отказалась разглашать эти подробности, сохраняя право детей и Элизабет на приватность. Все пленники были направлены на лечение в психиатрическую клинику, с ними же была помещена и мать Элизабет, Розмари. Розмари находилась на отдыхе, когда вскрылась эта страшная история. Дети-подкидыши тоже быль обследованы, в целом они были здоровы, но двое страдали сердечной недостаточностью. Каждый из детей подвергся индивидуальной терапии.
«Как вы встретите своего брата, о существовании которого только что еще не подозревали и который, как стало известно, всю свою жизнь до этого момента жил в темном подвале, всего двумя этажами ниже вашей спальни, запертый там вашим дедушкой А дедушка выясняете вы еще и ваш отец. И как вы встретите свою мать, о которой всегда слышали лишь то, что она угодила в лапы каких-то сатанистов и бросила своих детей, совсем маленьких, но на самом деле узнаете вы 24 года прозябала в том же самом подвале» (психолог)
Пока жертвы чудовищного преступления получали помощь и восстанавливались, Фритцль находился в камере под круглосуточным надзором — никто не хотел, чтобы преступник покончил с собой. Фритцль в заключении постоянно следил за новостями и репортажами о себе. Он пытался жаловаться властям на прессу, которая, по его мнению, «выставляла его в дурном свете». Его адвокат, Рудольф Мейер, заявил, что его клиент считает себя оскорбленным. Фритцль протестовал против того, что его показывали монстром, он говорил, что если бы он был монстром — он бы убил всех, а так — наоборот, заботился о своей второй семье. Он так же приписывал себе в заслугу спасение жизни Керстин, мол, если бы он милостиво не отпустил ее и не привез в больницу, она бы умерла.
В тюрьме Фритцль вел себя относительно тихо и скромно — не удивительно, если учесть, что сокамерники грозили убить его, кричали оскорбления и ночами не давали ему уснуть. Защита пыталась выставить Фритцля душевнобольным, чтобы смягчить ему наказание. Тюремные врачи даже поставили ему диагноз «шизофрения». Эксперты-психиатры разошлись во мнениях. Одни считали Фритцля неспособным просто-напросто отличить добро ото зла, считали, что на все преступления его сподвиг нарциссизм и врожденное желание доминировать. Другие признавали Фритцля холодным и расчетливым преступником, который просчитывал все свои ходы на 2-3 шага вперед.
Пока шли разбирательства, Фритцль находился в тюрьме, в отличных условиях, если сравнивать с подвалом, где он держал свою дочь 24 года. Его камера была 3 на 4 метра, с 3-х метровым потолком, в камере было большое окно, у него был телевизор, лампа, комнатное растение, собственный санузел, куча журналов, которые он мог заказывать. Тюремное питание обеспечивало ему плотные завтрак, обед и ужин, причем Фритцль питался в своей собственной камере, отдельно от других заключенных. Но Фритцль жаловался — на скуку и изолированность. Он умолял руководству тюрьмы разрешить его жене Розмари навестить его. Хотя руководство не запрещало ей — она сама не изъявляла желание видеть этого монстра. За все время заключения у Фритцля был только один посетитель — друг семьи, который пожелал остаться анонимным.
Элизабет Фритцль восстанавливалась очень хорошо, на удивление врачей. У нее оказался очень сильный, волевой характер, и она же помогала адаптироваться другим детям. У ее матери Розмари дела шли намного хуже, на нее обрушилось еще и общественное порицание: люди отказывались верить, что она не была сообщником своего мужа и ничего не знала о томящейся в подвале дочери. Керстин полтора месяца провела в искусственной коме, но доктора давали оптимистичные прогнозы.
Огромной проблемой стали журналисты и папарацци. Они осаждали клинику, где лечились Фритцли, жажда сделать сенсационный кадр. Они тайком проникали в лечебницу, устраивали засады на деревьях, рыли ямы и прятались в них со своими камерами, накрывались камуфляжными накидками, и персоналу пришлось привлечь к охране полицию и частную охранную организацию.
Под воротами клиники разбили целый палаточный лагерь. Цена за один снимок Элизабет Фритцль достигла почти миллиона долларов. Все сходили с ума от алчности и спекулировали на этой истории. Каждый день в газетах печатались очередные надуманные сенсации. Но публичность приносила и некоторые плоды — например, пожертвования. Люди присылали деньги на лечение, подарки детям, цветы и открытки.
Криминалисты тем временем обследовали подвал. Их работа была изнурительной — в тесном подвале из-за нехватки кислорода они могли работать только по 1 часу с постоянными перерывами. Если в бункере находилось 4 и больше человек, дышать там становилось нереально тяжело. Стены отсыревшего подвала были покрыты плесенью, из-за этого у пленников был грибок. По стенам пролегали голые трубы.
Криминалисты также обнаружили, что строительные работы Фритцля были в незаконченном состоянии — полиция нашла еще две комнаты, полузаваленные щебнем и грунтом. Видимо, он хотел расширить жилплощадь пленников.
19 марта 2009 года 73-летний Фритцль был приговорен к пожизненному заключению. Его сочли виновным по всем пунктам обвинения: инцест, незаконное лишение свободы, изнасилование, рабство, убийство по недосмотру (умерший после родов ребенок-близнец). Жена развелась с ним в судебном порядке, хотя сам Фритцль был категорически против.
На сегодняшний день он отбывает наказание в специальном тюремном учреждении для душевнобольных. 85-летний заключенный сразу же после приговора сменил фамилию на «Мэйрхофф», чтобы не быть узнанным его сокамерниками, но это ему мало помогает. В 2016 году он серьезно пострадал в драке, лишившись нескольких зубов.
Элизабет и ее шестеро детей живут в Австрии, в месте, которое никому не разглашается. Естественно, под другими именами.
Вдохновившись историей маленького Феликса, младшего сына Элизабет Фритцль, Эмма Донохью спустя два года после этой трагедии написала свой роман «Комната», по которому в 2015 году был снят одноименный фильм. Но это совершенно другая история, так что конкретно по реальным событиям художественных фильмов как таковых не существует.
