13 декабря 2001 года президент США Джордж Буш выступил с формальным уведомлением о выходе страны из Договора по ПРО. Российское руководство сразу же заявило об ошибочности такого решения. В России настаивали на сохранении этого двустороннего документа, имевшего международное значение, и даже называли его «краеугольным камнем стратегической стабильности и безопасности».
В СССР и США, когда подписывали Договор об ограничении ПРО и протокол к нему в 1974 году, руководствовались задачей защиты баз стратегических ядерных сил и центральных пунктов управления ими для гарантированного ответного удара по агрессору
Вскоре после выхода из Договора по ПРО 1972 года Соединенные Штаты приступили к размещению элементов системы противоракетной обороны Aegis Ashore в Европе. Наземные базы в Румынии и Польше вместе с четырьмя эсминцами ВМС США, размещенными на постоянной основе в Испании, являются составными частями программы построения этой ПРО.
Однако система Aegis Ashore сможет гарантировать защиту только от ограниченных по масштабу ракетных ударов. В случае гипотетического обмена массированными ракетно-ядерными ударами между Соединенными Штатами и Российской Федерацией никакая система ПРО не поможет.
От российских гиперзвуковых блоков «Авангард» пока еще вообще нет эффективных методов защиты.
При этом в Польше и Румынии должны понимать, что в случае гипотетического военного конфликта между Россией и НАТО базы ПРО в этих странах станут объектом первого ядерного удара.
Согласно тексту Договора по ПРО 1972 года, каждая сторона обязалась иметь не более двух систем ПРО: вокруг столицы и в районе сосредоточения пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР). В июле 1974 года был подписан дополнительный протокол, которым разрешалось иметь только одну такую систему: либо вокруг столицы, либо в районе пусковых установок МБР. СССР выбрал защиту для Москвы, США – для ракетно-космической базы Ванденберг.
В состав отечественной стратегической системы ПРО А-135, развернутой вокруг столицы, входят командно-вычислительный пункт (КВП), в котором размещаются вычислительные средства и средства управления системой ПРО; противоракета ближнего перехвата – высокоскоростной атмосферный перехватчик ПРС-1 с газодинамическим управлением; четырехгранный стрельбовый радиолокатор «Дон-2Н»; ядерный боевой заряд для противоракет; шахтные пусковые установки. Работа системы А-135 полностью автоматизирована.
Несмотря на все свои несомненные (а порой и просто выдающиеся) достоинства, у А-135 есть два существенных недостатка.
Во-первых, это стационарная система. Достаточно только посмотреть на стрельбовый радиолокатор «Дон-2Н», напоминающий усеченную египетскую пирамиду с множеством подземных этажей и шахтные пусковые установки.
Во-вторых, высокоскоростной атмосферный перехватчик ПРС-1 комплектуется только ядерной боевой частью, а это очень резко сужает возможную сферу боевого применения А-135: ядерный взрыв прямо над столицей будет катастрофой. Следовательно, сбивать вблизи Москвы МБР с помощью А-135 нельзя.
Однако потенциал неядерного перехвата есть у перспективной системы А-235 «Нудоль», которая к тому же обладает мобильностью. Это позволит передислоцировать эти новейшие системы на удаленные театры военных действий и обеспечить с необходимой эффективностью в районах ведения военных действий стратегическую противоракетную оборону войск и важнейших объектов.
Ранее подобной возможности не было. Сегодня Договор по ПРО Россию уже не связывает. По данным НАСА, 15 ноября 2021 года Министерство обороны РФ при успешном испытании противоспутникового оружия, в результате чего был уничтожен не функционировавший космический аппарат «Космос-1408», применила именно систему «Нудоль».